— Хватит про Никиту, давай про свои геройства.
— Подвернул, значит, ногу в темноте, приотстал от взвода шагов на полста, ковыляю в хвосте. И вдруг на меня как ломанётся огроменный мужик с вот таковским здоровенным брюхом. Со спины напал, наземь сбил и за винтовку хватается, отобрать желает. Силищи в нём — жуть. Я за константиновку держусь, не отпускаю, а он как перевернёт меня, словно пушинку.
— Ну, давай. Чо замолк то!
— Да знаете уже, сколь говорено.
— Не скромничай, рассказывай.
— Я как заору. Вроде как и напугать чтоб и сам боюсь в то же время. Страшно заорал. А он в ответ вскрикнул и обмяк, на меня упал, за малым не задавил. Еле выбрался из-под такой туши. Смотрю, вроде важный дядька, в годах. Сомлел от ужасти, но дышит.
— А чего от ужасти?
— Дак у меня ж тоже рожа вся фосфором перемазана, как увидел генерал такое, там и обморокнулся. Что генерал попался, это я позже узнал, когда в плен его взять решил. Кричу своим, мол офицера схватил, важный, толстый. А Мак Дуглас, этот самый генерал, командовал портом Сент-Луиса, в больших чинах ходил. Ну, конечно на следующий день, когда всех америкашек довыловили, Никита Васильевич бригаду выстроил и за пленение вражеского генерала поздравил Георгием и от себя саблю вручил.
— Ври, да не завирайся. Не мог Сыромятов царёву саблю отдать.
— Да то не царская, мало что ль у полковника этих сабель.
— А ранили то когда? Или в горячке не заметил?
— Подранили на третий день. Гонялись за отрядом не сдавшихся янкесов, там и поймал пулю-дуру.
Мезенцев о взятии Сент-Луиса читал сводки непосредственно из штаба Корнилова, но удивительным образом сухие, хоть и полные торжества реляции штабистов перекликались с сумбурным повествованием Вани Потеряева. Никто не ожидал такой удачи, а как оказалось, корейские офицеры и унтера успели изрядно повоевать против банд хунхузов в Маньчжурии, где и поднаторели в ведении боевых действий в ночное время. Стакнувшись с непоседливым Сыромятовым и жаждущими отличиться адмиралами Нахимовым и Корниловым, узкоглазые морпехи сотворили «чудо на Миссисипи»…
Бывших разведчиков, равно как и дипломатов не бывает и губернатор Русского Орегона, по дороге в присутствие «прокручивал» варианты дальнейших действий противоборствующих сторон. На весну 1864 ситуация складывалась архиинтересная. «Странная война», почти год идущая между Севером и Югом, без крупных сражений, а соответственно без побед, но и без поражений, устраивала руководство и Союза и Конфедерации. Всё шло к тому, что постепенное снижение «градуса войны» позволит сравнительно безболезненно, без потрясений внутри политических систем САСШ и КША договориться о перемирии (для начала) а затем и о заключении полноценного договора между двумя независимыми государствами Северной Америки.