Флот Союза, решивший поддержать наступление армии высадкой десанта, приблизился к Норфолку и тут, только через полтора года после начала войны произошло первое столкновение эскадр САСШ и Великобритании. Моряки королевы Виктории, надо отдать им должное, не остались в стороне и поддержали три корабля Конфедерации, отважно выскочившие на пересечку вражеской армады. После полуторачасового ожесточённого боя, два парохода с пехотой северян были взяты на абордаж, а побитые корабли Конфедерации «с гордо развевающимися стягами, под всенародное ликование вернулись в родную гавань». Так писали газеты Юга. Доблестные британцы, «зацепив» пять кораблей эскадры САСШ, поплатились попаданиям в три своих фрегата и гибелью пяти офицеров и тридцати семи матросов. Желание отомстить янки у джентльменов было велико, но адмирал решил сначала отстучать депешу в метрополию, запросить дальнейших инструкций, а из Лондона пришёл «стоп-приказ». В итоге ситуация на море вновь вернулась к первоначальному «ни войны ни мира», но северяне более не докучали даже посылкой судов-разведчиков. До Чарлстона, места базирования русской эскадры, моряки Союза так и не добрались, после болезненной плюхи от Флота Её Величества (в ходе боя погибли около двухсот матросов и офицеров САСШ) сосредоточившись на охране побережья и охоте на русские крейсера в океане.
Но на суше янки наседали. Медленно, но неуклонно «выдавливали» конфедератов из Виргинии, захватили практически весь Кентукки и западную часть Теннесси, активизировав речную флотилию на Миссисипи.
Добровольческий корпус за первые пять месяцев 1862 года потерял убитыми и тяжело ранеными полторы тысячи человек, что при общем количестве русских добровольцев в Виргинии и Кентукки, в девять с половиной тысяч штыков, наводило на невесёлые мысли. Нет, о поражении никто не думал, но оптимизм первых месяцев войны, когда многие поддались радостным обещаниям «плантаторов», клятвенно заверявших, что за полгода «раскатают лавочников», испарился как эфир, широко применяемый при хирургических операциях. Русские врачи ценились командованием армии КША на вес золота, за каждым хирургом закреплялся взвод охраны, перемещавший «своего» эскулапа вдоль линии фронта на самые горячие участки. Из далёкого Томска давал советы Пирогов, которого только личный приказ императора удержал «во глубине сибирских руд» на посту ректора Сибирского Университета.
Молодой и перспективный учёный Дмитрий Иванович Менделеев, «сосланный» в недавно открывшийся Калифорнийский Университет, где возглавил факультет естествознания, помимо чтения лекций занялся производством взрывчатых веществ. Образцов сначала с подозрением относился к Менделееву, проходившему по громкому делу бомбиста Недосекина, взорвавшегося вместе с великим князем Михаилом Николаевичем. Менделеев даже в Петропавловской крепости какое-то время отсидел, пока не был отправлен в Калифорнию. И здесь химик развернулся, благо ехал в Новый Свет не спеша, основательно по дороге «закупившись» в Свете Старом, приобретя для Университета учебных пособий, книг и прочего на без малого сто тысяч золотых рублей, выданных лично императором.