Пройдя через открытую створку, которую охраняли двое дроидов, на палубу, я неожиданно услышал ликующий рёв приветствия. Люди радовались мне и благодарили за спасение, поэтому я велел искину не дёргаться, а то он уже собирался открыть огонь на поражение, посчитав странное поведение пассажиров как признак агрессии к владельцу.
Помахав всем рукой, гвардейцы никого не подпускали ко мне, я отобрал своих офицеров, вызвал платформу и вместе с ними полетел к рубке. Там за двадцать минут прописал всех в командном списке крейсера, назначив лейтенанта Ниона на должность капитана, звание он получил то же самое, и, велев ему принимать корабль, прописывать выживших членов команды в корабельный список и размещать гостей, пошёл с гвардейцами к шлюзу. Там до сих пор находилась штурмовая группа, хотя Нион уже выдал им гостевой доступ. Пора пообщаться с Гином.
Остальные офицеры направлялись кто на свои боевые посты, кто по своим каютам, узнать, что там и как. В общем, корабль пробуждался, и экипаж брал его в свои руки, а я, добравшись до гвардейцев – там уже суетился сержант-завхоз, ему нужно было приписать платформы к оборудованию корабля и убрать их на склад, – пригласил Гина в выделенные мне апартаменты. Другие гвардейцы, получив на нейросети схемы корабля, где было отмечено цветом, куда им заходить нельзя, отправились в казарму. «Эритан» был большим кораблём, и в принципе места хватало всем. К тому же, когда мы доберёмся до места, где находился «Шееб», я и гвардейцы переберёмся на него, освободив часть казарм и кают. Такие вот планы.
Мы с Гином всё же разделились в жилом модуле, он отправился в свою каюту привести себя в порядок, а я вошёл в капитанскую. Нион же временно проживал в каюте старшего офицера, до тех пор, пока я не переберусь на «Шееб». Выбравшись из скафа, я принял душ, надел свой инженерный комбез и, зевая, устало направился в гостиную – стимуляторы ещё действовали, но чувствовал я себя уже паршиво, – так как пришло сообщение с просьбой войти. Вместе с Гином в гостиную прошёл один из гвардейцев, который по моему кивку поставил ящик с головой Тима на стол и удалился, а майор в новеньком десантном комбезе, видимо выданном ему со складов крейсера, встал у дивана.
– Присаживайся, – пригласил я его и, посмотрев за прозрачным щитком на лицо братца, оно было перекошено от ужаса, только хмыкнул и занял кресло напротив майора, велев ему: – Рассказывай.
Тот секунду помолчал, явно обдумывая, с чего начать, и стал рассказывать с того момента, как мой «Хамелеон» ушёл в гипер. Чем дальше, тем больше я хмурился и мрачнел. Лекарства выводились из моего организма, поэтому я достал из баула несколько препаратов и ввёл их себе в руку; несмотря на то что я вторые сутки не спал, мне нужна была ясная голова. Стимуляторов хватит на два часа, потом придётся лечь в капсулу выводить их, но момент был такой, что другого выхода у меня просто не было. Та информация, что я получал от Гина, требовала анализа, и анализа срочного.