– Полностью согласна, – Скай обрадовалась такому решению. Играть на камеру, улыбаться, ходить по нужным улицам и садиться за нужные столики – это утомляет. И немного унижает, конечно, словно кому-то позволено управлять тобой. – Расскажи мне, что планируется по трюку?
Энди не стал спрашивать, остается ли она. И уточнять, насколько она готова погрузиться. Он поставил на стол чайник, чашки, любимое Альмой печенье с веганским шоколадом и бережно завершил композицию заварником, из которого доносился аромат бергамота.
– Сначала выйдет несколько статей о том, что Марайа беременна – с подтверждениями инсайдеров[21], естественно. Затем начнут гадать, кто же отец, и выбор падет на меня, ведь мы мелькали в объективах последние месяцы. И продолжим это делать, кстати. Я откажусь комментировать это, а тест на отцовство отложат до рождения ребенка по «медицинским показаниям». Альма же в это время будет появляться на людях без меня, в компании других мужчин. А на пресс-туре мы снова добавим искры для тех, кто верит, что Альди – реальны.
– Отвратительно, – вырвалось у Скай раньше, чем она успела закрыть рот.
– Да, – согласился Энди. – Но, как я и говорил, у меня нет выбора. Отказаться от трюка – это не только нарушить контракт, это позволить рейтингам сериала упасть еще ниже. Огромная команда без работы, актеры с меткой «закрытое шоу»… Нам нужно довести «Рухнувшие небеса» до логического финала, уйти красиво – тогда у каста будет возможность получить новые достойные роли.
– Так много зависит от одного ребенка?
– В пиаре порой все может зависеть от одного слова, не то что от ребенка.
– А что будет потом? – Скай отламывала маленькие кусочки печенья, чтобы чем-то занять руки и успокоиться.
– Потом… сделают тест, мы с Марайей скажем, что никто из нас не подтверждал, что это мой ребенок. И все вернется на места. Мы получим резонанс, рекламу, деньги и рейтинг.
– А что будет с Альди?
– В смысле? – Энди разлил чай по чашкам, но не сделал ни глотка.
– После всего этого вам разрешат открыться?
– Не думаю. Не раньше, чем завершится сериал.
Скайлар встала из-за стола и подошла к окну. О стекло билась маленькая мошка, которая никак не могла понять, что мир, который она видит, – фальшивый. Ей не справиться, не пробиться через стекло, но сдаться она не может. Бьется, надеется и не перестает быть собой.
– Я не могу, – произнесла Скай, не оборачиваясь к Энди. – Я понимаю, для чего все это делается, но не могу поверить, что всех устраивает использование ребенка. И я сейчас не про тебя. Про команду, про чертовых пиарщиков, которые, как падальщики, только и ищут отбросы, про Марайю. Она разве не понимает, что ее ребенка ждет ад?