. Однако опросы постоянно подчёркивают глубокое несоответствие между желаниями большинства голосующих и решениями, принимаемыми политическими деятелями.
При последствиях Великой рецессии иллюзии относительно глобальной экономической системы и политических демократических режимов во многих западных странах улетучились. Все это отразилось в движении «Захвати Уолл-стрит» и движениях возмущённых (indignado) по всему миру. Тогда стали очевидны главные провалы рыночной системы. Ещё более очевидным стало то, что американская политическая система и не пыталась ничего исправить. Большинство американцев считает, что новые механизмы финансового регулирования (закон Додда – Франка) достаточно далеки от реальности, и они правы. Ещё до кризиса было ясно, что существует опасность распространения грабительских практик по выдаче кредитов и займов, и в интересах самих граждан было эти практики предотвратить. Но этого не случилось. Федеральное правительство не предпринимало никаких мер по преследованию банков, игнорирующих законодательство (мы ещё вернёмся к этому в седьмой главе книги), правительство было ещё пассивнее, чем во время кризиса Сберегательно-кредитной службы двадцатью годами ранее. «Нью-Йорк таймс» описывала, как Комиссия по ценным бумагам и биржам (SEC), призванная оградить вкладчиков от актов мошенничества, «постоянно помогала крупнейшим компаниям избежать наказаний, особенно в случае проявлений мошенничества»387.
Почему средний класс не имеет того реального политического влияния, которое предписывается ему традиционной экономической теорией? И почему наша текущая система действует по принципу «один доллар – один голос» вместо демократического «один человек – один голос»? Ранее мы исследовали то, каким образом политическая система формирует рынки: политика определяет правила экономической игры, а игровое поле заточено на постоянный выигрыш самых богатых. Стоит отметить, что правила политических игр, в свою очередь, также находятся под контролем самых богатых.
Во всей этой истории есть два любопытных момента. Первый – формирование индивидуального восприятия (почему 99 % принимают интересы 1 % богатых) – станет лейтмотивом следующей главы. В этой главе мы постараемся сфокусироваться на экономических и политических аспектах выбора.
Подрыв демократического строя
Парадокс голосования и разочарование избирателя
Одной из загадок современной политической системы является вопрос о том, почему люди вообще голосуют. Примеров выборов, в которых конкретный голос действительно что-то решает, крайне мало. На проведение выборов необходимы расходы – хотя ни один американский штат не предусматривает их. Для подготовки к выборам нужно затратить много времени и усилий. Регистрация кандидатов может стать серьёзным бременем, требующим адекватного планирования. Население протяжённых западных городов может испытывать транспортные трудности с тем, чтобы добраться до своих избирательных участков, а люди с ограниченными возможностями столкнутся с проблемами, даже если выборы проходят совсем рядом с ними. Иными словами – проблем для избирателей много, а вот преимущества вовсе не очевидны. Действительно, почти никогда мы не можем быть свидетелями ситуации решающего значение какого-либо голоса для общего исхода выборов. Современные политические и экономические теории в этом случае предполагают наличие рационального актора (субъекта политики), действующего в собственных интересах. Основываясь на этом, мы можем сделать вывод: причина голосования того или иного гражданина на выборах остаётся загадкой.