— Какое задание вы должны были выполнять на Сахалине? — спросил Михайлов.
— Произвести разведку берега и вернуться.
— И все?
— Да! Мне, между прочим, не очень доверяли. Это, так сказать, проверка.
— И несмотря на это, вас так тщательно экипировали? Смотрите, сколько сочинили справок, причем для Приморского края.
— Видите ли, всем этим меня снабдили на всякий случай. Мало ли что!
— Вы хотите сказать: «А вдруг не поймают?»
— Я говорю искренне.
— Слушайте, Воробьев, хватит! — строго сказал Михайлов. — Тем, что вы уходите от некоторых моих вопросов, вы только вредите себе… Кстати, что вы знаете о японской шхуне?
Губы Воробьева дрогнули. Это не ускользнуло от внимания капитана.
— Какая шхуна? Впервые слышу о ней, — ответил Воробьев.
— А нам известно, что кое-кто из членов ее экипажа должен был произвести разведку для вас, именно для вас.
— Я ничего не знаю.
— Нет, знаете. Могу напомнить. Шхуна задержана. Вот снимок. Читайте название: «Сакал-мару». Постарайтесь припомнить, не имеет ли к вам отношения эта «Сакал-мару». Может быть, что-нибудь слышали о ней?
— Конечно, я кое-что знаю об этой шхуне… — помедлив, сказал Воробьев.
— Значит, все-таки слышали. Вот так бы давно. На какое задание вас послали? Отвечайте! И рекомендую вам больше не лгать.
— Я должен был потом перебраться в Приморье.
— Шхуну посылали, чтобы прозондировать почву для вас?
— Да, очень может быть, именно для этого, но мне сказали, что она вернулась благополучно. Там мне тоже показывали снимок, и один японец рассказывал, что ходил на Сахалин и знает, где легче укрыться при высадке. Выходит, меня обманули. Но ведь это просто глупо… Бросать агента на явный провал глупо.
И Воробьев торопливо, словно боясь, что его остановят, начал рассказывать о том, как его готовили к высадке на Сахалин.
— Что вы читали из русских книг? — неожиданно спросил Михайлов.
Брови допрашиваемого на миг взлетели вверх. Он был крайне удивлен вопросом.
— Читал, и много, — после длительной паузы ответил Воробьев. — Например, Толстых Льва и Алексея, Шолохова, Пушкина, конечно, ну, поэтов Лермонтова, Некрасова, Есенина. Нас заставляли читать, и дома мы читали с мамой. А стихи я люблю по складу души. Говоря откровенно, я даже сам немного пописываю их…
— Достаточно, — прервал капитан, — продолжайте показания по существу дела. Каким образом вы рассчитывали вернуться на базу?
— В случае выполнения задания?
— Очевидно, в случае невозможности выполнения задания. Ведь если бы вам удалось, вы оказались бы в Приморье. А потом что же — опять на Сахалин?
— Да, да, конечно. Если бы возникли осложнения, за мной должен был прийти катер.