Вэл улыбнулась, вспоминая, каким взглядом Яниса оглядывала ее уток и кроликов, ворохом кинутых на прилавок знакомого лавочника.
Радовало то, что за последний месяц это уже был третий олень. Хороший знак.
Вэл не хотела преувеличивать свои заслуги, но за два месяца, прошедших с отбытия отряда, ее мастерство стрельбы заметно улучшилось.
И благодарить за это стоило милую человеческую девушку, показавшую ей этот мир с иной стороны. Именно Яниса предложила Вэл улучшить навыки стрельбы и познакомила со своим другом, таким же человеком, как и они сами.
Парня звали Каин, он служил на конюшне, ухаживая за породистыми лошадьми из богатых кварталов. Именно он когда-то пустил ту самую заветную стрелу с прикрепленной к древку запиской. Вэл нравилось, что он никогда не жаловался на жизнь и принимал действительность такой, какая она есть. А еще парень отлично стрелял.
Каин остался доволен выучкой Вэл, лишь немного подправил стойку и показал, как лучше прицеливаться. А затем Вэл, у которой было полно свободного времени и, кроме уборки в начисто вылизанном доме Зеффа, никакого другого занятия, решила попрактиковаться в близлежащих к озеру лесах, благо Яниса заверила ее, что всякая нечисть, водящаяся в них, давно истреблена местным населением.
Вэл стала с улыбкой называть себя охотницей. До настоящего, матерого охотника ей было, конечно, далеко, но деньги, вырученные за кроликов и пернатых, звенели в ладонях. Держа в руках первые монеты, заработанные честным, пусть и совсем нелегким трудом, она чувствовала себя едва ли не свободной.
Без постоянного присутствия Раза Вэл, хоть она и не хотела признаваться в этом, было гораздо легче.
Их отношения за последовавшие недели после неприятного инцидента в лесу, перешедшие в состояние «все очень, очень непонятно», постоянно висели над Вэл подобно топору палача.
Раза был с ней рядом каждый день, не изменяя своей новой привычке приходить к Зеффу рано утром. И каждый же вечер уходил к себе домой.
Он был неизменно спокоен и доброжелателен по отношению к Вэл, держась от нее на незримом посторонним людям расстоянии. Вэл запоздало поняла, что причиной тому было чувство вины, то и дело мелькающее в черных глазах.
Вэл не старалась эту вину искоренить, нет – она торжествующе наслаждалась тем, как легко Раза соглашается на любые ее предложения, будь то прогулка по набережной или необходимый поход на рынок. Вэл знала, что поступает не особо хорошо, в какой-то мере используя чужую совесть себе на благо, но и отрицать то, что Раза сделал ей больно, не желала.