Да как же так?
Почему Дэни просто не выскажет все, как, наверное, хотела бы? Почему она пытается быть… милой? Неужели это все страх за свою драгоценную шкуру? Это страх перед Раза? Дэни действительно верила, что Раза способен на серьезное наказание тех, кто ему дорог?
Что это за мир такой, где нельзя быть самой собой?
– Спасибо, но сомневаюсь, – огрызнулась Вэл.
– Ладно. Удачного вечера, – попрощалась Дэни.
Вэл заставила себя бросить ей в ответ:
– И тебе.
Дэни заходила к Вэл еще пару раз, и их общение было столь же кратким.
Вэл удивлялась спокойствию девушки.
Стая, просто стая. Исполняй то, что велит вожак, несмотря на свое желание или нежелание.
Противно до глубины души.
– Вэл, пойдем? Здесь такой сильный ветер. – Жалобный голос вырвал Вэл из размышлений. Она обругала себя за ненаблюдательность, приобняла Янису за плечи, растирая ей руки, и весело сказала:
– Какая ты мерзлячка! Сама говорила, будет еще холоднее.
Яниса поежилась и промолчала, сжав посиневшие губы. Вэл вздохнула и повела ее вверх по пристани, придерживая за худенькие плечи.
Плотно запахнувшись в новую, купленную на собственные деньги коричневую куртку на тонком меху, накинув на голову капюшон, Вэл обняла себя за плечи, едва не стуча зубами от холода. Промозглый ледяной ветер дул в спину сильными порывами, неся с собой противный мокрый снег.
Вэл до рези в глазах всматривалась в даль, на занесенную снегом дорогу, ожидая увидеть темные силуэты лошадей и их всадников. Она второй день приходила на эту дорогу, ведущую из города к горному проходу, зная, что Раза не поведет отряд ночью.
Вчера она пробыла здесь так долго, что почти не чувствовала ног от холода, и, добравшись до дома, с легким сердцем выпила пару рюмок очередной ядерной настойки из запасов Зеффа.
Вэл трясло, она кусала обветренные на ветру губы, думая о том, что за дурацкая блажь пришла в голову. Она никак не могла понять, почему решила выйти навстречу отряду и встретить его на дороге, белой от выпавшего снега, по которой когда-то сама впервые ступила в этот зачарованный мир.
Она сглотнула и вдруг осознала, что за прошедшие три месяца ни разу не призналась себе в том, что скучает по Раза, – она вообще старалась не думать о нем, увлекшись занимавшей все ее время охотой, да тем, как ловко, но не без труда вживалась в роль обыкновенного обывателя города.
Вэл поймала себя на мысли, что думает о реакции Раза на потерявшие длину волосы. Глупость.
Под ребрами будто натянулась тетива лука.
Вэл зажмурилась, пытаясь восстановить внезапно сбившееся дыхание.
О боги, как же она самозабвенно врала себе! Вэл распахнула глаза, озаряемая пониманием, что трясет ее вовсе не от холода. Лихорадка, охватившая тело, была иного свойства.