Ярко-алая кровь на белом чистом снегу.
Раза, удерживая коня, опустился на одно колено, отбрасывая клинок в сторону. Он схватил морду животного двумя ладонями и прижался губами между тяжело дышащих паром ноздрей.
Вэл могла поклясться, что увидела, как конь заплакал. Теряясь в короткой шерсти, слезинка скользнула из черного глаза, и в тот же миг ее взгляд ухватил слезы в глазах Раза.
Это видение вдруг опрокинуло сознание Вэл, перевернуло с ног на голову, скомкало и выбросило прочь.
Вэл заскулила, как зверек, ступила вперед и рухнула на колени рядом с мужчиной.
Раза бережно опустил голову коня на землю, погладил лоб между потускневших глаз и медленно повернулся.
Вэл, чувствуя, как все внутри рушится и падает в пропасть, протянула руки, прикоснулась кончиками дрожащих пальцев к бледному, холодному на ощупь лицу. Раза прикрыл веки, и (теперь уж Вэл точно не показалось) одинокая слезинка скользнула по его щеке.
Вэл, с трудом отдавая отчет в своих действиях, обхватила его голову обеими руками, прижимая к груди. Почти удивилась, когда Раза, положив ладони на ее бедра, покорно вжался лицом в отвороты куртки.
Вэл не знала, сколько прошло времени, может быть, – всего минута, а может, – целая вечность. Она прижималась губами к макушке Раза, чувствуя еле уловимый аромат его значительно отросших за три месяца волос, вспоминая, как пахла шерсть черного зверя.
Именно так она и пахла. Раза всегда оставался Раза в любом из своих обличий.
– Знаешь, – прошептала Вэл, нарушая окружающую тишину; улыбнулась, ощущая под пальцами и губами мягкие черные волосы, – я не помню свою маму, но все равно я знаю один маленький секрет.
Раза молчал, но Вэл слышала его рваное дыхание. Его колено упиралось в бедро девушки – та, сама не зная почему, подумала о том, что земля очень холодная.
– Когда что-нибудь очень болит, кто-то близкий, и чаще всего это мама, должен поцеловать и сказать определенные слова. – Вэл улыбнулась, вспоминая Мадам, с укором качающую головой, когда она приходила к ней в слезах, утирая рукавом беспрерывно текущие сопли, с испачканным грязью лицом и с порванными на коленях штанами. – У лисы боли, у волка боли, у… – Вэл запнулась, а потом продолжила: – У моего песика, боль, на березку в лес улети!
Плечи Раза дернулись, и Вэл услышала тихий смешок.
– Это волшебные слова? – Он поднял голову, и Вэл не увидела в его глазах слез, будто они лишь привиделись.
– Конечно, – уверенно ответила она, неловко улыбаясь. Пальцы соскользнули с черноволосого затылка и легли на собственные колени.
– Что же, значит, они помогут, – ответил Раза, смотря прямо в лицо Вэл. – Разве что…