Пусть. Будь что будет. Она должна знать ответы на эти вопросы, какими бы пугающими они ни были. Должна.
Лицо Раза стало задумчивым. Он нахмурился, прикрыл веки, поднял руку и устало потер переносицу. Вэл наблюдала за ним, томясь от ожидания, чуть не забыв, как нужно дышать.
Черные глаза распахнулись. Вэл мгновенно увидела в строгом взгляде то, что делало Раза командиром спящих вокруг дозорных.
– Если я скажу тебе, что я не тот, кем ты меня считаешь, – это будет иметь для тебя значение?
– Ра, о чем ты говоришь? – оторопело прошептала Вэл, теряясь в мыслях. – А разве ты не… человек?
– Нет, – короткое отрывистое слово, и Вэл невольно задержала дыхание, чувствуя почти боль внутри.
Нет? Он действительно так сказал?
– Н-нет? И кто ты?
– Я ответил на твой вопрос, – не меняя тона, произнес Раза; его черные глаза пронзали Вэл насквозь. – Теперь ответь на мой. Это имеет для тебя значение?
Вэл сглотнула вязкую слюну, облизнула пересохшие губы и тихо прошептала:
– Нет, не имеет.
По лицу мужчины скользнуло нескрываемое удивление. Он усмехнулся и произнес, пытливо рассматривая ее лицо:
– Никак не могу понять, глупая ты или безрассудная. Ложись спать, Кролик. Я расскажу тебе обо всем позже.
– Обещаешь? – выдохнула Вэл.
– Разве у меня есть выбор? – И снова ухмылка на губах. – Боюсь, в ином случае твои нескончаемые вопросы сведут меня с ума.
Вэл, поддавшись внезапному порыву, придвинулась ближе к Раза, обвила руками его локоть и ткнулась лицом в черный замшевый рукав. Прикрыла глаза и вдохнула запах выделанной кожи, смешанный с собственным приятным запахом мужчины. Сердце бешено застучало в груди; она каждой клеточкой тела ожидала, как руки Раза оттолкнут ее от себя, но ничего не произошло. Пальцы погладили мягкую замшу; постепенно Вэл расслабилась и не заметила, как сон наконец настиг ее.
Вэл, заметно осмелев, за обедом спросила Зеффа, к которому с первых мгновений прониклась искренней симпатией и доверием, о том, как долго отряд стоял близ Гиблой топи.
– А тебе Раза не рассказывал? – удивился бородач, отправляя в рот большую деревянную ложку с похлебкой.
– Нет, я и не спрашивала, – поспешно ответила она, ощущая, что ступает на зыбкую почву. Вэл не понимала границ своей мнимой свободы, не осознавала, как далеко может зайти в поисках правды, которую Раза с такой неохотой открывал.
– Ну, так мы три месяца стоим лагерем, а потом уходим, два месяца дома, потом снова в леса. – Зефф закашлялся, утер губы и с сожалением посмотрел на опустевшую тарелку.
– Так долго? – с искренним изумлением присвистнула Вэл. – Наверное, это сильно надоедает.