В общем, одни сплошные «но». В реальной истории в этот поход город так и не был взят, татары сами сдались. Может, и сейчас так получится. Кто его знает. Впрочем, в запасе есть еще пара козырей, правда, сработают они или нет, я пока не знаю.
Тем временем пушки отгрохотали положенное количество раз. С гораздо более заметным результатом, но до обидного незначительным. Из башни выбило всего лишь несколько камней внешней кладки, и все.
С целью окончательного решения по целесообразности обстрела я вызвал для консультации Фиораванти. Мастер долго смотрел в подзорную трубу на башню, что-то бормоча себе под нос, потом вернул прибор и огласил вердикт:
– Все не так плохо, сир. Пусть отсутствие внешних результатов вас не смущает.
– Поясните, мастер.
– Сотрясения вызывают внутренние нарушения кладки. – Аристотель устало оттер грязь на лице замызганным носовым платком. – А они до поры до времени никак не заметны. Но когда настанет критический момент, башня разом превратится в кучу камней.
– И когда этот момент настанет, мастер?
– Увы, не знаю… – Ломбардец смущенно пожал плечами. – Пока неясно. Но обстрел однозначно стоит продолжать. Возможно, с более близкого расстояния. И да, вы правильно выбрали место попаданий. А еще, если будет такая возможность, обработайте вдобавок места сопряжения башни со стеной.
– Понятно. Попробуем. А что у вас?
– Работаем. Первую осадную башню закончим через неделю. Извините, сир, совершенно нет времени… – Фиораванти быстро откланялся и убежал к себе.
– Млять, как же я ненавижу осады… – ругнулся я ему в спину на русском языке.
Вот удивительно муторное занятие. Торчишь на месте месяцами, а при штурме шанс получить каменюкой по башке гораздо выше, чем в обычном сражении.
Татары наконец ответили на обстрел, на башне сверкнули огни в обрамлении клубков грязновато-серого дыма. Но ядра, а точнее каменные булыжники, упали с большим недолетом.
Я слегка поразмыслил и отдал команду выдвинуться вперед еще на несколько десятков метров, после чего обустраивать капитальные позиции по полному профилю. То есть с капонирами, защитными валами, траншеями и передвижными заграждениями. Стены слишком близко, такое расстояние в случае вылазки обороняющиеся преодолеют очень быстро, так что не помешает обеспокоиться обороной. И пехотным прикрытием, которым я озадачил Штирлица и Хансенса. А к ним в усиление отправил Луиджи.
Сам же отправился навестить Фена. У него, в отличие от строительной площадки Фиораванти, на которой царили страшная суета, дикий ор и бардак, все было чинно и спокойно. И главное, совершенно тихо. Сам китаец в повязанном на манер банданы платке на голове, сидел на табуреточке и, неспешно попивая травяной чаек, молча наблюдал за процессом, лишь изредка подавая непонятные знаки палочкой. А подвизающиеся у него в помощниках подростки из Холмогор, неторопливо и скрупулезно отмеривая черпачками какие-то ингредиенты, ссыпали их в большой глиняный чан. Почти весь свой арсенал, за исключением небольшого количества осветительных ракет, Фен привез в разобранном виде, и теперь на полянке громоздились целые штабеля бочонков, мешков, тюков и оплетенных соломкой глиняных бутылей. А еще все здесь пропахло едким запахом какой-то химии.