– Как идут дела, мастер Фен? – Я спрыгнул с лошади и отдал поводья Шарлю.
– Идут, сир. – Китаец поклонился мне на восточный манер.
Помощники один в один повторили поклон. С теми же каменными мордочками, как у своего учителя. Я успел заметить, что мой обер-механикус удивительным образом умел находить общий язык с детьми, которые в очень скором времени начинали его копировать. В Холмогорах за ним вообще бегала целая толпа, почитая за кумира.
– Когда будете готовы?
– Не раньше чем через три дня, – степенно ответил китаец.
Торопить я не стал в связи с полной бесполезностью понуканий. Если Фен сказал – через три дня, то никакими силами заставить его сделать что-либо быстрее просто невозможно.
Ну хоть так.
Немного пообщавшись с механикусом, я отправился в свой шатер обедать. Как говорится, война войной, а обед по расписанию. На том и стоим. Но сначала заехал в полевой лазарет, проведать своих раненых бойцов и шалопая Антуана.
Август обосновался на живописной поляне, посередине дубовой рощицы, рядом с расположением моего отряда. Раненые лежали в палатках, которые соорудили из запасных парусов. Несмотря на легкий ветерок, здесь, как и в лаборатории Фена, жутко смердело, только не химией, а кровью и страданиями, хорошо разбавленными вонью медицинских снадобий.
Едва я подошел, как из ближайшей палатки донесся дикий вопль. Впрочем, орали совсем недолго, раздался глухой стук, и раненый мгновенно замолчал.
– Август… – тихо позвал я.
– Сир? – Из-под полога по пояс высунулся медикус. В правой руке, заляпанной кровью по локоть, он держал увесистую деревянную киянку. А в левой – зловещего вида медицинские щипцы.
– Занят?
– Нет-нет… уже нет…
– Что у тебя?
– Сегодня никто не умрет, – устало ответил Август. – А так все более-менее нормально. Правда, настойка опия заканчивается. Я рекомендовал ратникам пить за обедом по чаше травяного настоя, дабы упредить расстройство желудка и для общего укрепления, но они кривятся, мол, горький. Тишком выливают. Вы бы приказали, сир, своей властью. Меня они не слушаются.
– Обязательно прикажу, – пообещал я, а потом, заметив промелькнувшую в палатке Амину, ту самую черкешенку, подарок Мухаммеда-Эмина, поинтересовался у медикуса: – Как твоя помощница, справляется?
Утешаться с девицей у меня душа не лежала, девать ее тоже было некуда, и я отдал «подарок» Августу в помощницы при лазарете. Все же при деле будет.
– Просто отлично, отлично, сир!!! – горячо зачастил медикус. – Очень сообразительная девушка, прямо все на лету схватывает. Умная, трудолюбивая… – потом вдруг запнулся, покраснел и едва слышно попросил: – Не забирайте ее у меня, ваше сиятельство…