Я присел рядом и приобнял зятя.
– Не кручинься. Все будет хорошо. Август – лекарь знатный.
Говорил, сам себя убеждая. Лекарь-то хороший, спору нет. Но – по нынешним меркам весьма скромным.
Иван молча всхлипнул.
– Воды теплой побольше!!! – неожиданно завопил из спальни медикус. А потом сам высунулся, подал мне изящный серебряный кувшин и часто зашептал: – Видите, сир, белый налет на горлышке? Здесь отрава была. Да не вздумайте трогать руками…
После чего скрылся обратно.
– Что тут? – В горнице появился великий князь. В кафтане нараспашку поверх исподнего. – Не молчите, ястри вас в печенку!
– Питье было отравлено… – Я показал ему кувшин.
– Кто готовил?! – заревел медведем Иван на Старицу. – Чем там твои дьяки занимаются?! Дармоеды, мать вашу…
– Сейчас… – кивнул боярин и выбежал из комнаты. Через несколько минут вернулся и четко отрапортовал: – Кухарка Меланья, настой шиповника на цветочном меду. Ночное питье, всегда перед сном подавали. Уже на дыбе…
– Ты пил его? – быстро поинтересовался я у Ивана Молодого.
– Нет! – замотал тот головой. – Только Федюнюшка. Мне не по нраву солодкое, а она полюбляла.
– Что-то тут не сходится… – Великий князь дернул себя за бороду. – Бабка Меланья и мне готовит. Но то дело такое, мало ли что…
– Божится, что не она, – осторожно встрял Старица. – И есть еще… Питье относила… – Он замолчал и потупился.
– Говори! – яростно заорал Иван.
– Княжна Елена… – выдавил из себя Старица. – На кухне у бабки стряпать училась да сама вызвалась.
– Да что ты несешь, дурень? – зарычал великий князь. – Совсем страх потерял? Незаменимым себя почувствовал? Не мели ерунды, тяни жилы из бабки! – А потом, сбавив тон, обратился уже ко мне: – Глупость же, Ленка с Феодорой – неразлейвода. Лучшие подруженьки. Да и сама невестка как дочь родную ее приняла.
Меня кольнула догадка. Все сходится. Елена, дочь Палеологини, уже взрослая, девять-десять лет ей, если не ошибаюсь. А мать в ссылке по милости Феодоры. Так что могла и отомстить.
– А у матери она бывает? – как можно спокойнее поинтересовался я.
– Нешто я зверь?.. – Князь насупился. – Отпускал. Давеча ездили… – Потом осекся, круто развернулся и вышел из горницы, на пороге бросив: – Сейчас… я сам…
Через полчаса из спальни появился Август и, вытирая руки полотенцем, устало сказал:
– Хвала Деве Марии, пока обошлось. К счастью, контесса постоянно принимала противоядие, что я ей оставил. К тому же доза яда была очень большая. Организм сразу взбунтовался и отторгнул его. Но полное выздоровление будет долгим…
– Черти и преисподняя!!! – Я не удержался, подскочил к обер-медикусу, крепко обнял его и закрутил вокруг себя. – Проси чего хочешь, лекарская твоя душа!