— Нет, всё потеряно. Стоило Эшариону выйти за порог императорского дворца как мы начали с удовольствием рвать друг другу глотки, подсыпать яд противникам, вырезать целые семьи аристократов… Один мальчишка пять лет держал ситуацию в императорском дворце в своих руках. А я сейчас не могу даже письмо написать… Ненавижу себя!
— Если тебе не надоело себя жалеть, можешь рассказать сегодня какую-нибудь сказку. Думаю, остальные девушки сумеют оценить этот жест. — Погладила его по щеке Эммилия. — Если хочешь что-то изменить — сдаваться нельзя.
— Прости и спасибо тебе. — Криво улыбнулся Вильям. — Я постараюсь.
— Это звучит гораздо лучше… Скоро будет обед, я за тобой зайду.
Вильям лишь кивнул и вновь посмотрел на перо и, сжав зубы, вновь закрепил перо в протезе и принялся медленно и осторожно выводить буквы….
* * *
Три дня до церемонии прошли быстро, я разбирался с делами поместья, параллельно подготавливаясь к церемонии. Девушки эти три дня молча пожирали меня взглядами, но терпели, всё-таки они достаточно быстро сумели пристраститься к постельным играм. Впрочем, попыток движения налево никто из нас не допускал, хотя я отмечал подобные мысли у всех, но они быстро исчезали, стоило вспомнить об обязательствах. Хотя я частенько становился источником для фантазий… Даже с той стороны, откуда ожидал этого меньше всего. Это пугает.
Надевая свой парадный костюм, который я не надевал с момента своего отречения, я горько усмехнулся и внимательно осмотрел себя в зеркале.
Итак, сейчас будет короткая церемония согласно традициям Империи, я возьму Ноа в жёны, мы заверим это совместными клятвами и подпишем документа, а после направимся согласно традиции уже северян в дом… Страшно.
Собравшись, я медленно направился в приёмный зал, всё-таки это баронесса была здесь полноправной хозяйкой и она меня встречала. Такова уж имперская традиция, именно хозяева поместий, где проходит торжество, встречают своих избранников.
Войдя в зал, я неспешно направился к Ноа, мимо всех собравшихся и принарядившихся к празднику, хотя основное торжество будет лишь в том случае, если я сумею выжить. Видя предвкушающую улыбку Эйруэн, я внутренне нервно поёжился, пусть и не позволил себе проявить эмоций. В качестве церемониймейстера выступала жрица Минэ, как и полагалось. Никто не сказал и слова против, всё-таки жрецы всегда были вне политики, никогда не выходя за рамки своего служению духам. Впрочем, это я попросил её остаться в поместье ради этого, хотя она в основном пропадала в городе, где у неё были и свои жреческие обязанности.