— Дядька, ты убит! — задорно известила улыбающаяся до ушей мальчишеская физиономия.
— По — ра — жён, — выдохнул потрясённый такими фокусами бывалый казак. А ведь даже опасности не почувствовал, пока нож не оказался перед глазами.
— Так врага берут в плен, а дозорного можно и броском ножа снять, — недовольно проворчал подъехавший ближе старик, строго поглядывая на парня.
— И эт мы можем! — спрыгнул на землю разведчик, перекувыркнулся и метнул короткий клинок в ближайшую жердь.
Нож тёмным росчерком промелькнул в воздухе и, с громким треском, насквозь пробил середину древка.
Никифора впечатлила не только точность дальнего броска, но и сила. Нож вошёл в дерево чуть ли не по рукоять.
— Как же ты его теперь вытащишь? — вырвалось удивление у атамана.
— Бог силушкой не обидел, — пожал плечами юноша, быстрым шагом подошёл к пробитому толщенному дрыну, ухватился правой ладонью за рукоять ножа и… замер.
Алексей воровато зыркнул на нахмурившегося дядьку Матвея, упёрся левой рукой в жердину, изобразил на лице жуткое напряжение и потянул за рукоять. Лезвие ножа, с натужным скрипом, будто ржавый гвоздь из доски тянут, медленно вылезло из деревянных тисков. Алексей шумно выдохнул, картинно вытер пот со лба и плавным, точным движением спрятал нож за голенище сапога.
Когда возился с ножом, чудо — казачок повернулся спиной к Никифору. И что-то следов на светлой рубахе от пота незаметно. Ткань не была идеально белой, но парень всю дорогу к полигону бежал с неподъёмной ношей за плечами, затем ползал и кувыркался в пыли. Да мокрая рубаха уже должна превратиться в грязную тряпку.
— А ведь твой казачок даже не вспотел! — подозрительно прищурился атаман.
— Жилистый парнишка, — скривился от неудобного вопроса попик. Опять ученик прокололся на мелочах. — Бог таким уродил.
— По мне, хоть дьявол, — хмыкнул казак, — лишь бы супостата крошил справно. А твой воспитанник пятерых бойцов стоит. Только вот, видно, паренёк годами к призыву ещё не годен.
— Царёвым указом призвать не выйдет, — хитро усмехнулся старик. — А вот вольнонаёмным пойти может.
— Как басурманин, что призыву не подлежит? На Кавказе из таких доброхотов целую Дикую дивизию формируют. Царь хорошее жалование платит.
— Ну, на дивизию я тебе бойцов не наготовил, — хохотнул поп, — а вот одного джигита пристроить в конную сотню сможешь. Малец лошадей любит. Зачисли его хоть конопасом.
— Пусть будет по-твоему, старик. Пяток рядовых казаков я и в следующей станице доберу, — потеребил окладистую бороду атаман, — а вот другого такого… конопаса не сыскать. Только уж пусть и Сивку своего на войну возьмёт, я из полковой казны стоимость верну. За оружие и обмундирование тоже, ведь не военнообязанным казаком идёт. Кстати, годков — то мальчишке сколько?