— Если по метрике смотреть, то семнадцать. — Матвей дату рождения крестника сразу подправленную записал, ведь учётными книгами в станице сам поп и заведовал.
— Маловато, но, если полкового писаря заинтересовать, то недочёт не заметит, — махнул рукой на нарушение инструкции атаман.
— Алексей, беги напрямки домой, скажи невесткам: пусть стол накроют, да баньку растопят. У нас атаман на постой станет. — Старик увидел, как мальчишка метнулся за брошенным коробом, недовольно рыкнул: — Брось, игры кончились!
— Ура — а — а!!!
Алексей стремглав бросился вниз по склону. Никифор проводил бегуна заинтересованным взглядом. Конечно, так быстро с горки бежать молодой парень может, но надолго ли дыхания хватит, такой темп поддерживать? Матвей отвлёк казака разговором, а, когда тот обернулся, то малец уже скрылся из вида. Может, в овражек сиганул, может, уже за соседним холмом скрылся? По пересечённой местности, за таким шустрым парнем и на коне не угнаться!
Сутки прошли в суете проводов. Два десятка молодых казаков влились в отряд рекрутов. Как водится, казаки выпили стременную, затянули песню. Только пять внуков Матвея остались невесело топтаться за околицей. Оспорить решение деда никто не смел, но недовольство показывали всем видом.
Настроение у остальных станичников было приподнятое. Люди верили, что до листопада война закончится, и казаки с победой и трофеями вернутся в родную станицу. Такое бравурное настроение царило во всей Русской империи: армия крепка, флот могуч! В городах студенты массово записывались в добровольцы. Иноверцы выстраивались в очередь, для записи в вольнонаёмные. Работы в аулах не было, а на фронте платили солидное жалование. Пока война воспринималась всеми несерьёзно: одни видели возможность урвать деньжат, другие грезили подвигами и славой, а призывники покорно брели быстренько отслужить повинность и к осени вернуться к плугу или станку.
Только старый Матвей верил в жуткое пророчество ведьмы.
— Алексей, в пекло не лезь — за славой не гонись, — сняв с шеи маленький серебряный крестик на шнурке, Матвей вложил талисман в ладонь крестника. В глазах блеснули слезинки. — Ещё с Турецкой войны меня хранит. Теперь пусть тебя оберегает.
— Мне мой медный ближе, — смутился дорогому подарку парнишка. — Да и в бога я верю… не очень.
— Крестик за — го — во — рённый, — поднял указательный палец поп. — Сводная сестра умела чудить.
— Все говорят, мамка с нечистой силой зналась, — кивнул парень.
— Великую силу ведала, — печально вздохнул старец. Хотя и бесовская сила та, но очень уж действенная. — Только всё зависит от того, с какой целью её применять. Постарайся Силу с пользой для рода использовать. Воюй честно за Веру, Царя и Отечество. А потеряешь точку опоры в суетном мире — возвращайся к родным истокам. Пока жив, я тебя дома ждать буду, а помирать надумаю, так сынам и внукам за тебя молиться велю. Не забывай казачий род, хоть и не баловали тебя дома, но в тайне жалели, а значит — любили.