Один короткий, другой длинный. Я запомнил.
Потом она запрыгнула на спинку скамейки, прямо взлетела. И закричала, чтобы они ей это отдали, отдали немедленно. А парни будто не врубались, о чем она.
Но потом парень в футболке «Найк» начал кричать на второго, фаната «Янкиз». Я не услышал, почему, а потом он швырнул бумажный пакетик Аве.
Это реально взбесило фаната «Янкиз». Так что он велел Найку прыгнуть под поезд. Вот так.
И что сделал Найк?
Он прыгнул.
Я серьезно.
Прыгнул перед поездом, прибывающим на станцию.
Понятия не имею, почему.
Ава кричала ему остановиться, но он не слушал. А платформа вся тряслась, потому что поезд был уже рядом.
Чувак упал прямо перед самым носом поезда, а фанат «Янкиз» убежал.
Моя подруга Сана –- другая девочка, их было две – Сана и я, мы просто стояли и смотрели на это, думая, что увидим, как парень умрет.
Потом все случилось так быстро, что я едва успевал следить. Поезд несся вперед, и Найк заорал, а Ава будто сошла сума.
Я увидел, как эти голубые клинки снова вспыхнули, а потом только слышал их, потому что она носилась по всей платформе, перерезая кабели.
Поезда по всему городу остановились. И поезд на нашей платформе – тоже. Он безумно скрежетал и сыпал искрами.
Я не видел, что случилось после: свет вырубился. Но чувак в «Найке» здорово испугался – я слышал его крики, а затем увидел, как Ава вытаскивает его с путей.
Потом он убежал, следом за фанатом «Янкиз».
А она пошла к нам с Саной, будто ничего не случилось. Только в руках у нее все еще были эти два ненормальных клинка. Мне стало страшно, и я тоже убежал.
А теперь звоню тебе, папа. Потому что по-прежнему страшно и, наверное, меня надо забрать...
Данте перевел дух и подождал:
– Алло! Папа! Ты слушаешь?
Ответа не было. Он взглянул на свой потрепанный мобильник, сначала принадлежавший отцу, затем – матери. Данте знал, что ему повезло быть старшим сыном, иначе все могло быть гораздо хуже.
«Куда уж хуже?»
Его телефон сдох, а он даже не заметил.
Просто продолжал болтать с отцом, капитаном полиции, у которого, как обычно, не было на это времени. Одним глазом он всегда был в отчетах. Или в игре.
– Черт, – выругался Данте.
«Когда отключился мобильник? Сколько, вообще, слышал отец?»
Он бросил телефон обратно в карман и присел на обочине. Он был ужасно напуган, отморозил задницу и находился всего в трех кварталах от подземки. Такси до дома обошлось бы ему так дорого, что Данте не мог и помыслить об этом.
Должен ли он вернуться на станцию метро и подождать? Туда, где он только что видел что-то совершенно безумное, почти невозможное?