Это же ощущение вернулось к девушке, когда она пластом лежала на крыше во время разведывательной миссии в Алеппо, наблюдая за тем, как солнце поднимается над полуразрушенным минаретом Великой мечети, и слушая, как по сирийскому городу эхом раздается утренний призыв к молитве.
Позднее она вновь ощутила то же самое, когда в морозной Москве спускалась по тросу Живописного моста и ей в ноздри неожиданно ударил теплый аромат корицы и кофе из располагавшейся неподалеку пекарни «Ватрушка». В то время она вывозила скомпрометированный источник информации из холодной, враждебной страны – своей Родины.
Вспоминая все это во время операции в «зоне отрицания», Наташа была вынуждена признать, что осознала нечто, что отрицать невозможно. Остатки мечты или, может быть, надежду.
«Если мир все еще может казаться таким прекрасным (даже сейчас, после всего, что произошло), тогда кто знает?»
Может быть, еще не все потеряно для этого холодного орбитального шара из никеля, железа и кремния, этого изношенного, скованного притяжением камня, который каким-то чудесным образом пережил все, что когда-либо было ей дорого.
«Может, когда-нибудь здесь будет не только смерть, потери, предательство и боль. Не только одиночество и разлука…»
Наташа смотрела на мир перед собой, словно пытаясь разглядеть в нем подтверждение своим мыслям. Год, прошедший с тех пор, как умер Алексей, был для Наташи и Авы тяжелым по многим причинам. Семьи Наташи больше не было, ее друзья разъехались кто куда. Если Ава действительно собиралась и дальше называть себя Красной Вдовой и использовать новообретенную силу для всеобщего блага или даже простого выполнения указаний Марии Хилл или Коулсона, ей нужно было обрести надежду.
Может быть, это случится именно сегодня.
Наташа сделала глубокий вдох, сосредоточив взгляд на расстилающемся над ней ярком небе.
«Успокойся, Романофф. Что с тобой не так? Ты действительно превращаешься в какую-то чокнутую…»
Наташа отвела взгляд. Откуда-то из толпы доносилось радио, игравшее неофициальный гимн Рио – печальную и протяжную песню Жоао Жилберту в стиле босанова. Она звучала везде: в такси, в холле любой гостиницы города; ее мотив не выветривался из головы неделями: «Высокая и загорелая, красивая юная девушка из Ипанемы гуляет…»
– Извините… – толпа туристов пришла в движение и вытеснила темноглазую, темноволосую девушку в старомодном облегающем платье зеленого цвета к перилам так, что та оказалась в опасной близости к отвесному склону горы и задела локтем плечо Наташи. Потеряв равновесие, девушка отклонилась в сторону и почти перевалилась через перила, но Вдова успела схватить ее за руку. Наташа почувствовала, как девушка сомкнула пальцы вокруг ее запястья в попытке вернуть себе равновесие.