Ощутив под собой пульсацию начинавшейся эрекции, я увлажнилась и судорожно вздохнула. Адриан продолжал целовать меня, но довольно вяло, так что у меня закралось подозрение, что делал он это неохотно. Когда я схватила его руку и положила себе на грудь, он меня остановил:
— Валерия, сейчас два часа ночи.
— И что?
— Я выжат как лимон. Мне не… Я не хочу.
Не хочет? В два ночи? Но что, черт возьми, происходит? Хотя, принимая во внимание то, как обстояли дела в последние месяцы, было бы удивительно и действительно круто, если бы мы спонтанно занялись любовью.
Я упала на постель рядом с ним и глубоко вздохнула, пытаясь противостоять волнам обиды и унижения, готовым захлестнуть меня. Адриан же молча повернулся на бок и через несколько минут заснул, оставив меня один на один с бессонницей.
В моей голове теснилось слишком много мыслей, чтобы я могла последовать его примеру.
Яркий луч света, пробившись сквозь жалюзи, ударил мне в лицо, и я проснулась. Громко позвав Адриана, я тут же сообразила, что теперь он работал и по субботам. Я мысленно прокляла чертову выставку.
Было одиннадцать утра, и я знала точно, что, сколько бы ни сидела за компьютером, не напишу и трех связных предложений, а если напишу, то на следующий день непременно отправлю их в корзину. Перед зеркалом в ванной комнате я вспомнила о ночной сцене, жалкой и злой пародии на любовную, и с горечью спросила себя, что стало со мной за минувший год. Как получилось, что я изменилась до неузнаваемости? Я придирчиво осмотрела себя в зеркале, с ужасом задаваясь вопросом: неужели мое тело больше не привлекало Адриана? Не похоже, чтобы оно существенно изменилось, но вдруг ему теперь больше нравятся женщины вроде Алекс? Я закусила губу. Нет. Я не могла оставаться дома, размышляя о том, что произошло. Возможно, ради сохранения собственного достоинства мне следовало проигнорировать унизительный отказ в близости прошлой ночью, но я не собиралась сдаваться. Мне всего двадцать восемь, и я все еще очень молода.
Встав под душ, я приняла решение навестить Адриана в студии, которую он арендовал. Я надела джинсы в обтяжку, футболку с принтом «Роллинг стоунз», которую Адриан обожал, и принялась за макияж.
Три остановки на метро с одной пересадкой, пятнадцать минут пешком, и я уже нажимала кнопку звонка в студию. Помещение находилось на первом этаже и всегда запиралось на замок. Сразу за дверью был оборудован своего рода кабинет, где стояли стол, стул, телефон и картотечные шкафы, забитые папками с данными клиентов и образцами выполненных работ, которые Адриан, впрочем, хранил еще и в оцифрованном варианте. В представительской части помещения всегда поддерживался безукоризненный порядок, поскольку именно там принимали клиентов. Правда, в последнее время необходимость в личных контактах почти отпала, заказы в основном поступали по телефону. У левой стены пристроился черный диван из «ИКЕИ», который оживляли оригинальные подушечки в форме катушки с фотопленкой и камеры. Мы вместе купили их в одном из путешествий.