Внутренний слой двухскатной крыши — деревянные доски. Стены из бруса, где желтые, а где серые от времени. И всё это держится на сотне деревянных свай, тоже сделанных из бруса, но потолще. Собственно пол, собранный из толстых досок — на высоте метра от земли. Значит, в храме можно не опасаться нападения злобных сороконожек.
С трех сторон, кроме фасада, храмовое здание окружено открытой верандой, прикрытой от непогоды широкими стрехами крыши. И на веранде курсируют группки шаманок, хорошо узнаваемых по красно-белой одежде. Спереди — широкая деревянная летница, и три вычурных дверных проёма без всяких признаков дверей.
Всё это я разглядел, уплетая местный шедевр общепита. Кусок мутного желе на здоровенном листке, прямо с черешком. Причем желе посыпано подозрительным желтым порошком. Как объяснил сухонький старичок, владелец лавки, желе делается из уже хорошо знакомых чайных корней. Порошок же — это молотые бобы! Только во второй раз за почти три месяца здесь столкнулся с бобовыми. Надо будет подкинуть идею, что бобы восстанавливают плодородие почвы. Азотфиксация и все дела.
Задумавшись, я доел свою порцию. И услышал деликатное покашливание продавца.
— Да? — Я поднял взгляд.
— Я понимаю, что господин странник голоден. Только обертку зачем есть? Закажите лучше вторую порцию.
Тьфу. Я сплюнул черешок. То-то этот лист было так трудно жевать. Отвык я от сытой жизни…
Расплатившись жменью риса, мы наконец вошли в храм. Который внутри оказался темным, хоть глаза выколи. Да и плывущий в воздухе дымок видимости не прибавлял.
Путь немедленно преградили две старушки в красном с мерными коробками наперевес. Чик позволил им зачерпнуть из нашего мешка. А я отметил, что несмотря на слабый свет, видно — коробки сделаны на совесть. Никаких зазоров, гладкая деревянная поверхность, и совершенно одинаковый размер. Умеют же мастерить в Амато, когда захотят.
А затем другая шаманка, на вид совсем молодая, подошла из темноты.
— Следуйте к месту таинства. — Тон предложения не подразумевал отказа.
Я и последовал, отметив краем глаза, что Чика отвели в сторону. Ну и ладно. Не похож храм на место человеческих жертвоприношений. Больно уж морды довольные у посетителей. Нагляделся, пока ел свою конфетку вместе с оберткой.
Шаманка завела меня в совсем темный угол. Я сначала стукнулся об край загородки, затем споткнулся о тюфяк. Тюфяк? Попытался было спросить, в чем дело, но мне на рот тотчас лег палец.
— Нельзя осквернять храм громким голосом. — К уху прижались губы. Прижались, и заскользили по шее. Одновременно я почувствовал, как шаманка приподнимает мой сарафан, настойчиво ощупывая моё тело.