Пешеходная тропа, зигзагом, петляя среди чахлого кустарника, обходит ущелье. Дорога делается все круче, воздух свеж и густ как парное молоко. Огромные орлы, или может быть, кондоры, с оголенными змеевидными шеями парят над нами. Те, что сидят на ближайших утесах, косым, стерегущим взглядом следят за нашим шествием, не пугаясь нас и не трогаясь с места. Мы поднимаемся все выше, навстречу горным кручам и опасностям, по потенциально враждебной территории, изредка из под ног срываются камни и катятся вниз. Седые утесы хмурятся и поглядывают на нас с высоты. Время бежит…
Несмотря на горную прохладу мы обливаемся потом, а перевал через эти проклятые горы все еще далеко. Герхард смотрит на солнце, и командует:
– Голова колонны, стой- кричит он.
Переднее ряды останавливаются, кто сидит, кто лежит, некоторые индейцы закурили трубки. Нет ни сил, ни желание затевать разговоры. Сзади подтягиваются отставшие.
– Полчаса отдыха- говорит немец.
Тут же начинают куриться и дымится маленькие костры. Люди скидывают свои пропотевшие сапоги. Варят травяной отвар или какао, воины грызут сухари или фрукты. Наши кони тянутся в сторону от дороги к траве. По небу плывут облака, ни одна мысль о том, что нас ждет дальше, не приходит мне в голову.
– Шагом, марш- скоро опять звучит приказ Герхарда и мы вновь идем вперед.
Дорога становилась все круче, горы все выше и безлюднее; съестного нигде нельзя было найти; со снеговых вершин дул холодный ветер, пошел настоящий град, и береговые индейцы, привыкшие к теплому климату, шли продрогшие, почти замерзшие.
Все же добираемся до перевала Имя Господа. Оглядываюсь назад и не могу оторвать глаз. Какая красота! Отсюда с высоты трех километров открывается сказочный вид на лежащую внизу равнину. Внизу лежат поля, прочерченные десятком рек и множеством дорог. Еле видимые селенья с характерными пирамидами, кажутся плывущими в тумане. Голубая даль сливается на горизонте с Атлантическим океаном.
Небольшой городок Техутла находился на другой стороне перевала, довольно высоко в горах, во всяком случае, вне пределов досягаемости болотных миазмов, ежегодно уносивших жизни пятой части населения Веракруса. Главным образом он служил местом отдыха и перевалочным пунктом на пути между Веракрусом и Мехико. Миленький высокогорный оазис, почти курорт. На этой значительной высоте возделанные поля золотого маиса были значительно меньшими, а сами растения низкорослыми, в садах на решетчатых шпалерах выращивались экзотические плоды.
Встречали нас хорошо, так что располагаемся пока здесь, спрашиваем местных индейцев о Вильгельме Боке с его людьми. Прекрасно, тот где-то тут неподалеку, нас проводят.