Затем, узнав, что поселения пусты и что мы нахватали кур и другие вещички из святилища идолов, Кортес устроил форменную истерику и разнос для Педро де Альварадо и заодно всем нам: «угоном людей и отнятием имущества плохо утверждается дело мира».
— Сеньор Альварадо, — кричал наш предводитель, так что даже нам это было слышно, благо этот разнос происходил тут же, на внутреннем дворике саманного «дворцового комплекса» — капитан, извольте немедленно распорядиться, чтобы все, что было унесено из селения, было собрано, и верните все индейцам обратно. Пленных привести сюда — надеюсь, никому не пришло в голову нанести ущерб женщине?
Я осторожно выглянул наружу, что тут твориться? Здесь, в безветрии, сильно ощущалась влажная томительная духота. Кортес, вместе со своей свитой, находился во дворе и отчитывал рыжего Альварадо, который стоял перед ним с поникшей головой, рукой вытирая пот со своего лица. Педро де Альварадо внешне был высок, жилист, и не лишен особой звериной грации. Волосы имел огненно рыжие, кудрявые, бороду, голубые глаза — он был довольно хорош собой, как прекрасный образец хищника.
— Да что вы? — развел руками обескураженный Альварадо, с видом провинившегося школьника, почуявший неладное.
— Сами отправляйтесь на корабль под домашний арест. На двое суток… В следующий раз на вас будет произведен вычет в счет вашей доли добычи. Мы сюда явились не за ковриками и курами! Ступайте! — и довольный как удав Кортес пошел в здание.
Вот такой у Кортеса оригинальный метод кнута и пряника, пряники он ест сам, а кнутом безжалостно хлещет всех остальных. Подобный шумный нагоняй на славного офицера, ветерана похода Грихальвы, на всех окружающих произвел весьма неприятное впечатление. Кортес же тотчас же велел привести к себе пленников, расспросил их через молодого Мельгорехо, которого еще люди Грихальва захватили в селении на Юкатане, (другой его переводчик, Хульянильо, к тому времени уже умер, а ведь никто его не угнетал, но все равно, он прожил у нас всего полгода), и наш командир вернул им все вещи, кроме съеденных уже нами кур, одарил их подарками и велел привести обратно вождей-касиков и остальных жителей. Так это и произошло.
Обалдевшие майя вернулись в свои селения, узнав что их никто не будет ни есть ни приносить в жертву, и за это буквально боготворили Кортеса, в отличии от нас. Забавно было смотреть на их довольные красные косоглазые рожи. Мы все привыкли жить по пословице, что побежденный за все платит, но не тут-то было. Индейцы вернулись все, с женами и детьми, и так доверчиво отнеслись к нам, точно всю жизнь нас знали. Конечно, а кто же еще, в жертву восемь лет назад принес восьмерых испанцев и сожрал их! Впрочем, Кортес дал строжайший приказ ничем и нигде индейцев не обижать. Дальше Кортес опять начал проявлять свое начальственное рвение, чтобы мы все не бездельничали, он устроил нам проверку оружия и боеприпасов.