Перевал, словно извилистый разрез, будто рассекал надвое Драконовы горы. По обе стороны возвышались скалистые вершины, крутые и черные, поэтому мы ехали в тени и видели солнце всего несколько часов в середине дня. Потом горы вдруг расступились, и мы снова отказались на открытой местности. Оттуда я видел огромные пространства, тянущиеся на восток и горы, возвышающиеся налево и направо от меня. Открытый — ключевое слово для высокогорного вельда. Плоский и пустой, поросший травой, он тянулся, сливаясь вдалеке с горизонтом, внизу извивалась хорошо различимая дорога на Наталь. Так перед нами открылась вся картина беззащитной страны, не ожидавшей нашего вторжения. Нет перед нами никаких войск, крепостей и препятствий, только мирные фермы, городки и селения. Все военные силы британцев сконцентрированы на границе с зулусами, а здесь надежда только на звонкое имя Британской империи, на обширные земли которой покуситься может только дикарь или сумасшедший. Но я смотрел на эти земли, словно они были неким товаром в витрине магазина, и мне предстояло решить, покупать их или нет. Несомненно стоит приобрести, жаль что денег (солдат) сейчас не хватает, ничего я здесь не последний раз.
Двинули вниз, становилось ощутимо теплее. Внизу должно быть днем до 30 градусов тепла, так что отогреемся. Дорога пошла под уклон, идти стало намного легче, и люди и животные явно повеселели. Все кроме меня, я вдруг отчетливо понял, в какую авантюру я ввязался. В теории все было гладко и просто, тебя атаковали, ты отбил выпад врага и обязательно должен наносить контрудар. А поскольку место это было единственно удобным, то я и двинул сюда. Но как говорят: гладко было на бумаге, но забыли про овраги.
Во-первых, горная цепь отрезает наш отряд от путей отступления и легко может превратиться в смертельную ловушку. Здесь, на горной тропе, даже три десятка человек может легко задержать нас на сутки, а большего может и не понадобиться. А оставлять здесь своих людей караулить проход я не могу, это и бессмысленно и людей у меня мало. Конечно, в крайнем случае, я смогу форсировать горы и каком-нибудь другом месте, но это будет означать то, что и лошадей и обоз и пушки и пулеметы, мне все придется бросить на произвол судьбы и тащится пешком через горные перевалы. То есть фактически это будет означать мой разгром.
Во-вторых, не лезу ли я в осиное гнездо? У меня менее трех сотен людей включая чернокожих, а я лезу воевать в страну с населением почти четверть миллиона человек. Я то рассчитывал, что 200000 чернокожих жителей равнодушно будут смотреть, как я развлекаюсь здесь. Так же поступят и десятки тысяч цветных мулатов и индийцев, привезенных сюда работать на плантациях. Из 30–40 тысяч белых, почти половину составляют буры, так что с их стороны, я рассчитывал на доброжелательный нейтралитет, а то и на реальную помощь моему отряду. То есть мне нужно разобраться только с восемью сотнями британских солдат, которых отвлекут на себя зулусы, пока я буду беспрепятственно грабить 15–20 тысяч гражданских. Но тут мне стало ясно, что мои планы содержали явную ошибку.