Сегуни неторопливо начал:
— Великий вождь басутов Машвешве очень стар, и часто ошибается. Все видят, что даже в лучшем случае жить ему осталось не более года. Не пора ли нам подумать о будущем земли басутов?
У короля множество достойных сыновей, мы можем поддержать любого — осторожно заметил один из вождей большой негр, обряженный в костюм, кулака, идейного противника Советской власти: сапоги, штаны, косоворотка, потертый пиджак и картуз на голове.
Чем достойны сыновья Мошвешве занять трон? Разве не преследует в последнее время именно клан Мошвешве неудачи и поражения, в отличие от других вождей? — заметил вождь, самой примечательной деталью во внешности которого, было то, что на свою голову он водрузил абажур от лампы, от которого пребывал в полном восторге.
Вожди, а их собралось четверо, из шести членов королевского совета, заспорили. Сегуни мягко заметил:
— Если мы поддержим кого-нибудь из клана Мошвешве, то унаследуем его вражду с бурами и зулусами и обязательства перед англичанами. Британцы же после понесенного ужасного поражения еще долго никому не смогут оказать никакой помощи, напротив, они будут постоянно требовать наших солдат, которые нам сейчас самим необходимы, как никогда. Лутсие же друг буров…
Ха, Лутсие, бурский приблудыш — засмеялся один из вождей одетый в европейский костюм кулака, подобный первому из выступающих — сколько у него воинов — триста? Даже у меня более двух тысяч, но я не претендую на трон верховного вождя, а сколько воинов у Машвешве? Девять тысяч?
Этот вождь за свою хитрость носил туземное имя Уногвайя (Кролик). Кролик же по поверьям африканцев очень умное и хитрое животное, наподобие лисы в русских сказках. Недаром же рабы африканцы принесли в США истории о приключениях Братца Кролика.
У Машвешве когда-то было девять тысяч воинов, но после последних поражений не наберется и 4,5 тысячи. Мелкие вожди, поддерживающие его, теперь держат нейтралитет, всем уже надоели его пагубные решения, а много людей погибло в войске англичан, от ружей буров и ассегаев зулусов. Тем более что около трех тысяч воинов выпроваживают сейчас войско зулуса Мкопане за границу и у самого Мошвешве под рукой наберется не больше тысячи воинов.
— Так у нас у каждого по две или три тысячи воинов, если мы сейчас договоримся, то сможем выставить восемь тысяч человек, и выбранный нами вождь сразу займет трон басутов. — обрадовался вождь с абажуром на голове.
Мы слишком хорошо себя знаем и каждый не доверяет друг другу, — мягко заметил Сегуни — и зачем нам эта тирания? Если Лутсие сможет, как он обещает прекратить войны с зулусами и бурами, зачем нам твердая власть верховного вождя? Каждый из нас будет королем в своих землях. Пусть у Лутсие как у верховного вождя будет в королевском совете два или даже три голоса, но если у нас будет по одному и совет будет решать простым большинством голосом, мы всегда сумеем заставить совет принять наше решение. Наследник Мошвешве, кто бы он ни был, скорее всего, присоединится к нам, а не к новому королю.