Поэт и «рыцари» последовали его примеру. Фрейлины присели и даже ненадолго прекратили шушукаться и строить глазки кавалерам.
— Оставьте, сиятельные шеры. — Шуалейда махнула рукой. — Мне не нужно церемоний больше, чем нашему королю.
— Да-да. Наша возлюбленная сестра не любит церемоний, — откликнулся Кай.
Похоже, он снова был пьян. Не так сильно, как в начале бала, но все же.
Шуалейда не сумела сдержать недовольства — и Кай, разумеется, это заметил. Усмехнулся, глядя ей в глаза, и демонстративно поднял бокал.
— Здоровье нашей прекрасной сестры! Густаво, подай вина ее высочеству.
Шу опять поморщилась. Кай нарочно называет прохвоста Харрераса по имени и нарочно игнорирует Мануэля, чтобы позлить ее. Вредный мальчишка!
Правда, Мануэль не собирался игнорироваться. Пока Харрерас оборачивался к лакею за вином, он призвал два бокала и один вручил Шу:
— Прошу, моя госпожа.
Харрерас, смерив Мануэля взглядом, обещающим жестокую расправу, отдал лишний бокал испуганно внимающему поэту и как ни в чем не бывало обернулся к Каю:
— Выпьем это прекрасное ардо за прекраснейшую в империи принцессу!
— Здоровье вашего величества, — мило улыбнулась Шу, надеясь погасить зарождающийся конфликт.
Не ругаться же с братом при сотне сплетников! Что бы ни было между ними — они все равно семья. Одно целое.
Шуалейду отвлекла от благих намерений девица Ландеха. Она вздохнула, колыхнув пышным бюстом, и расстроенно захлопала глазами: о ней не позаботились. Ласково улыбнувшись, Кай призвал еще один бокал и собственноручно подал ей. Как будто юная шера не способна взять вина у лакея!
Вроде бы ничего такого. Небольшая любезность. Если бы Кай не был королем. И если бы юная шера не была дочерью предателя и почти королеубийцы. Если бы…
Если бы Шуалейду вдруг не затошнило от невесть откуда взявшегося запаха крови, гнили и смерти, и девица Ландеха не показалась чумной крысой. Розовой, пухлой, глупой чумной крысой. Прихлопнуть бы ее, пока не поздно. Или хотя бы прогнать. Сейчас же. Немедленно!
Едва отпив ардо, Шу велела:
— Здесь ужасно душно… Виола, дорогая, принесите мой веер. Хмирский, с цаплями.
— Но… — Шера Ландеха умоляюще поглядела на Кая.
Глупая, наглая девчонка. Да как она смеет!
— Чего вы ждете? Ступайте! Мне жарко.
— Скушайте лучше апельсиновый шербет, дорогая моя сестра, — со страдальческой улыбкой вмешался Кай, опять пожалевший корову. — И давайте танцевать.
Шу еле сдержалась, чтобы не запустить в него бокалом. Он назло делает все наоборот? Ведь знает же, что она никогда, никогда не капризничает попусту! Если она отсылает девицу — значит так надо!