— А Баледо и третий, который секундант?
— Эти сбежали первыми, едва увидели Энрике, — презрительно фыркнул Зако. — Трусливые гиены. Толком дрался один лишь Харрерас.
Зако махнул в сторону трофея.
— Прости, Шу, что свалили на тебя, — пожал плечами Энрике. — Но мы не решились его добить и закопать. Бастерхази же найдет, Мертвый его подери.
— Найдет. Только не Бастерхази, — усмехнулась Шу. Боги услышали молитвы и послали шанс, грех им не воспользоваться. — Все складывается просто отлично. Подправим воспоминания Харрераса, сделаем несколько амулетов-личин… Короче, план есть. Но для начала мы должны найти Мануэля.
— Ну, Мануэль вполне может за себя постоять… — не слишком уверенно сказал Зако.
— Против пары бездарных идиотов — да, но если…
И тут до Шуалейды дошло, кому совершенно точно помешал Мануэль. Не только до нее.
— Бастерхази, — одновременно сказали Зако и Энрике.
— Темный шер не любит конкурентов, — добавил Энрике.
— Злые боги, это было так заметно? — уже зная ответ, спросила Шу.
— Даже слепому ежу.
— Тогда какого ширхаба мы сидим? — Шуалейда вскочила с твердым намерением бежать, искать и спасать друга. — Надо немедленно найти Маноло!
— Ты забыла о Харрерасе. Он все еще нужен тебе живым?
— Нужен. Шис… как бы…
— Бален! Белочка, ты где прячешься? — позвал Энрике.
— Тут я, тут. Не вмешиваюсь в ваши серьезные дела, — выступила из тени под живой оливой в кадке рыжая ире. — Ладно, так уж и быть, подержу пока этого багдыр`ца живым.
— Спасибо, милая!
Энрике быстро поцеловал жену в щечку, пока Шу сосредоточенно искала эфирный запах Мануэля по всему Риль Суардису. И, кажется, нашла. Слабый след, ведущий в Королевский парк.
— Идем. Кажется, Мануэль жив.
Лучше бы он был мертв — было первым, что подумала Шу, увидев его.
То, во что он превратился.
— Не смотри, — велел Энрике, закрывая ей глаза ладонью.
Зако длинно и заковыристо выругался, поминая Бастерхази, жеребцов-химер и бешеных троллей в малореальных комбинациях.
Шуалейда малодушно позволила себе послушаться Энрике и прикрыть глаза. На целых две секунды. Но потом сбросила заботливую ладонь, задержала дыхание, чтобы отогнать подступающую тошноту, и подошла к дереву. Старой, толстой сосне. К которой за руки, двумя ножами, был пришпилен Мануэль. Пока еще живой.
— Энрике, Зако, поддержите его, — велела она и взялась за ножи, загнанные по самые рукояти в узкие, с мозолями от клинка ладони Мануэля. — Все будет хорошо, Маноло, все будет хорошо…
Вот чего она не ожидала, так это что Мануэль откроет глаза, увидит ее — и закричит. Хрипло, сорвано и страшно. Так, словно видит перед собой не ее, свою подругу и госпожу, а палача.