Иногда достаточно просто надежды.
Иногда надежда — это на самом деле все, что нужно, чтобы жить.
Рональд шер Бастерхази
Звездное небо отражалось в озере, и казалось, что они где-то посреди звезд.
Роне, Дайм и тишина.
Спокойное, уютное молчание. Тепло дружеского плеча рядом. Едва слышное дыхание. Биение двух сердец в такт.
Счастье.
Как мало, оказывается, для него нужно.
Просто сидеть вот так вдвоем, смотреть на зеленую комету, волочащую за собой мохнатый мерцающий хвост. И знать, что все будет хорошо. Для них двоих — будет. Когда-нибудь. Где-нибудь. На самом деле неважно, где и когда, потому что на самом деле это везде и всегда. С ним. С ними обоими. В сердце и дыхании, в каждом взгляде на небо, в каждом слове, в каждой улыбке…
Прав был Дайм. Бездны — нет, если она на двоих. И смерти нет, только недолгая пауза перед новой встречей.
Даже не так важно, что встреча эта во сне. Вот как сейчас. И неважно, что утром оба забудут, о чем молчали сейчас. Потому что завтра будет новый сон. Почти новая жизнь. И можно будет снова промолчать:
«Мой свет, я люблю тебя».
Можно будет не услышать в ответ слов:
«И я люблю тебя, мой темный шер».
«Ты же знаешь, я жду тебя. Дождусь тебя. Где угодно, когда угодно. Ты же знаешь, если ты позовешь, я приду. Хоть на обратную сторону Тверди».
«Я знаю, Роне. И ты знаешь, что я уже с тобой. Всегда. Даже когда на другом конце Тверди».
Ни к чему говорить это вслух. Достаточно просто сидеть рядом и смотреть на падающие звезды — как они срываются и летят вниз, рассыпая искры, а звезды внизу, в озере — несутся вверх, им навстречу. И в миг, когда они встречаются, вся озерная долина озаряется неправдоподобно ярким, без теней, светом. Таким, что можно различить каждый волосок на коже, каждую морщинку, каждую золотую крапинку в колдовских бирюзовых глазах…
«Это тебе, мой свет». — Роне протягивает в ладони упавшую звезду. Она алая, и голубая, и фиолетовая, и золотая, как истинная любовь. Она бьется и трепещет, как пойманная рыбка, и звенит — нежно, хрустально.
А в ладонях Дайма откликается таким же хрустальным звоном другая звезда: бирюза и перламутр, сирень и золото, волшебное золото. И если соединить ладони, дать звездам коснуться друг друга…
Взрыв.
Свет.
Счастье.
И долго-долго над горным озером тают отблески небесного сияния: алые и бирюзовые, ониксовые и перламутровые, лазурные и лавандовые. Тают вместе с прозрачной мелодией, парящей над пустым причалом.
«Мой свет».
«Моя тьма».
«Мое сердце».
И где-то на разных концах Тверди просыпаются два шера, темный и светлый. Смотрят на звезды и улыбаются волшебному сну, не помня, где и с кем были, и почему там, где должно быть одно сердце — бьются два. В такт. Вместе.