. В течение 1924–1926 гг. появились пять немецких, два болгарских и один польский район
[329]. Вопрос о создании русских национальных территориальных образований оставался пока открытым.
В административно-территориальных единицах (районах, округах, губерниях), а также в городах с большинством населения, принадлежащим к национальным меньшинствам, органы власти должны пользоваться языком большинства населения (с сохранением гарантий для других национальностей). По постановлению ВУЦИК и СНК УССР от 1 августа 1923 г. «О мерах обеспечения равноправия языков и о помощи развитию украинского языка» на украинское делопроизводство должны были быть переведены центральные ведомства, а делопроизводство в губернских и окружных органах должно было производиться преимущественно на украинском языке, за исключением тех местностей, где абсолютное или относительное большинство население принадлежит к другой национальности: в таком случае делопроизводство должно вестись на одном из двух наиболее распространенных языков. Районные органы власти должны общаться с высшими органами власти на одном из двух наиболее распространенных языков, а с населением — на том языке, на котором ведется делопроизводство в районе. Все центральные и местные органы на обращения отдельных граждан на языке той или иной национальности должны были отвечать на языке обращения[330]. На родном языке велись преподавание в школах, культурно-просветительная работа, издавались газеты и книги. В 1924 г. существовали 629 школ для немецких, 499 для еврейских, 267 для польских, 43 — для болгарских, 1 — для греческих, 26 — для татарских, 3 — для армянских, 19 — для чешских детей. В 1926/1927 учебном году в УССР работали 354 польские школы, 620 немецких, 369 еврейских, 74 болгарских, 16 чешских, 20 татарских, 2 ассирийских, 7 армянских, 17 молдавских, 15 греческих, 1 шведская[331]. В 1927 г. выпускались 56 журналов и 55 газет на русском[332], 3 журнала и 5 газет на еврейском, 3 журнала и 2 газеты на немецком, 2 журнала и 1 газета на польском, газета на молдавском и болгарском языках[333].
Однако воплощение в жизнь принятых решений шло с трудом. Прежде всего, знание языков чиновниками на местах не соответствовало заявленным нормам. Причем нередко речь шла и о знании украинского языка. Например, проверка аппарата немецких сельсоветов и районов Центральным комитетом национальных меньшинств, проведенная в 1924 г., показала, что служащие госаппарата плохо владели украинским языком. В частности, в докладе инспектора исполнительного комитета М. Билыка «О состоянии немецких меннонитских колоний Херсонского округа от 4 июля 1924 г.» говорилось, что немецкие сельсоветы получают письма от райисполкомов на украинском языке, которого они совсем не понимают, но райисполкомы требовали вести делопроизводство именно на украинском языке