— Нет, тут все гораздо сложнее. В исследованиях Марии Кюри есть что-то, заинтересовавшее Германию.
— Что? Это теоретическая физика. Эти исследования, конечно, могут иметь какое-то прикладное назначение, как и все научные поиски в принципе.
— В Лондоне убит русский инженер…
— И что?
— Он работал над чем-то очень интересным. Следы выходят на определенное лицо здесь, в Париже. Я думал, что тут может быть русские замешаны. Этот инженер был революционером. Но теперь я думаю, что это, скорее всего, немцы.
— Его исследования как-то связаны с моими, то есть с теми, над которыми я работаю под руководством Марии Кюри?
— Что-то там есть такое… Надо это и выяснить.
Лондон
Артур Барроуз сидел в своем кресле и, попивая чай с молоком, читал «Лондон Дейли Ньюс», где наткнулся на рекламу интересного напитка «Джувис» — говяжьего чая. Таблетки желе из говядины, содержащие также овощные добавки, следовала смешать с кипяченой водой. «Гм… просто и быстро, подумал Барроуз. — Скоро женщины перестанут готовить еду — все будет готовиться в течение пары минут. Всякие там порошки и таблетки».
Но далее его привлекла статья про демографию Соединенных Штатов. Если в начале девятнадцатого века население США было примерно равно населению Лондона, то на сегодняшний момент там проживало около ста миллионов человек. При этом каждый год туда прибывает два миллиона иммигрантов. В последние годы поток иммигрантов состоит все больше из выходцев Южной Европы и все меньше из англосаксов и Западной Европы. «Это может иметь серьезные последствия», подумал Артур Барроуз. «Что станет с американским духом?», — вопрошал автор. «Каждая нация представляет собой характер племен ее составляющих. И сейчас трудно сказать, каким будет результат смешения исторических народов в новом мире».
Следующая заметка, которая привлекла внимание Барроуза, была о тяжелых условиях труда китайских рабочих в шахтах, где все меньше и меньше работало белых. Артуру стало неприятно — он понимал, что мир меняется и, по его мнению, не в лучшую сторону.
И уже когда он откладывал газету в сторону, ему бросилось в глаза объявление о постановке немецких спектаклей на сцене лондонского театра Великой Королевы. «Восьмой сезон, черт, я даже не обратил на это внимание!», подумал Барроуз, прочитав далее с интересом, что один из актеров потерял сознание в третьем акте.
В Британии наступают новые времена, и с этим ничего не поделаешь, думал Барроуз. Прогресс, Германия, новые нравы… Что чувствуют люди, когда бессильны перед изменениями, перед силами истории, перед могущественными силами за пределами досягаемости? Проблема в том, что в Британии как аристократы, так и рабочие люди бессильны перед наступающими изменениями. Есть система, ее трудно поломать, но еще труднее двигаться против течения.