Обычно отправляя на такую черную работу младших инспекторов, на этот раз Эдмунд Свансон пошел сам в ближайший к дому Королева почтовый офис. Его принял глава офиса, который, узнав, кто такой Свансон, внутренне обрадовался — теперь он мог показать значимость своего дела. Свансон спросил, знает или помнит ли кто-нибудь из сотрудников почты русского инженера по имени Максим Королев.
Глава офиса позволил Свансону поговорить со своими сотрудниками, и выяснилось, что двое из сотрудников помнили худого унылого русского инженера по имени Королев, который минимум раз в месяц приходил в офис.
— Что он отправлял — письма, посылки, телеграммы?
— Были письма и телеграммы… Кажется, пара посылок, — сказал один из почтальонов.
— Я был бы признателен, если вы посмотрите учетные записи — мне нужны адресаты, а может, какие-то копии сохранились, например, телеграмм.
Тут глава офиса улыбнулся:
— Я надеюсь, у вас есть бумага из суда — разрешение. Опрашивать работников вы можете, а вот доступ к переписке — извините. В любом случае, копии мы не держим, но вот, конечно, учетные записи о получении посылок и телеграмм есть.
«Ах!» — подумал раздосадованный Свансон. Ему это непростительно, он же должен был взять разрешение на приобретение данных о личной переписке Королева.
Глава офиса сделался еще важнее и сказал:
— Хотел напомнить, что Британия является членом международной конвенции о телеграмме, а о защите переписки…
— Да-да… конечно, — перебил Свансон. — Разрешение будет, — и про себя подумал: «Знаем, что ты важный господин», но вслух произнес: — Горжусь службой почты его величества!
— Законы они и есть законы. Не я их придумал, и если они впитаны в дух нашего государства, то они будут жить и после нас. И я, и вы будем уверены, что никто не будет читать нашу переписку. Если у вас есть время, я могу рассказать о почтовом скандале 1844 года, когда правительство открывало почту видного деятеля итальянского освободительного движения Джузеппе Мазини, проживающего в Лондоне, и переправляла ее австрийскому послу.
Свансон, хоть и имел отрывочные знания про события 1844 года, но не был расположен слушать лекцию, а вот глава почтового офиса был явно настроен показать свои знания.
— Я, конечно, как блюститель закона, знаю об этом. Джеймс Грэхем, Эдвард Сноуден… Времени мало, а то послушал бы с удовольствием.
— Хорошо, знать об этом следует всем…
И после паузы уже более примирительным тоном:
— Мне кажется, если речь идет об убийстве, то получить вам ордер не будет трудно. Поможем чем сможем.
— Конечно, я просто даже забыл об этой формальности. Меня так завлекла идея найти хоть что-то тут, на почте.