— Али Гасымбек из России, — представила его Фрейда. — Очень амбициозный молодой человек, ваш страстный поклонник. Также большой любитель и коллекционер изобразительного искусства.
— Интересно, — отметил Фрейд. — В свое время именно хорошая картина помогла мне получить должность профессора в университете. Моя хорошая знакомая баронесса Мари Ферстель подарила министру образования дорогую картину… и… voila[5]… он перестал блокировать мое назначение.
— Значит, я на правильном пути, — улыбнулся с облегчением Али. Шутка помогла ему расслабиться.
— Мне будет необходимо более тесно пообщаться с вами на предмет ваших знаний в психологии.
— Я делаю только первые шаги.
— Откровенно скажу, мне нужны не евреи… Наши друзья-арийцы крайне необходимы нам; в противном случае, психоанализ падет жертвой.
— Не совсем уверен, что я подхожу под арийца… Скорее, нет, — я тюрок, да и к тому же формально из семьи мусульманина. Правда, я сам не исповедую религию.
— Это совершенно правильный подход. Набожным людям в психоанализе не место… Мы должны понять человека в его целостности, в то время как отсылки к божественному мешают научному подходу.
Встреча оказалось результативной — Фрейд выразил готовность принять в свое общество психоаналитиков Али. Однако своим исключительным статусом не-еврея Али не смог довольствоваться — его опередил на несколько дней молодой врач из Цюриха Карл Юнг.
* * *
Поначалу Фрейда, которой Али был обязан своим знакомством с венским психоаналитиком, его особо не привлекла. Но через пару встреч в салоне у Адель Блох-Бауэр Али увлекся ею. Ему хотелось иметь постоянного партнера. Находясь в Вене, молодой человек желал приукрасить свое одиночество, и самим легким делом были проститутки. В имперской столице, равно как и в Париже, на каждого десятого мужчину в начале века приходилась в среднем одна проститутка. Быстрая урбанизация, сопровождающая вторую индустриальную революцию, имела глубокие социальные последствия. Сельские жители покидали деревни в поисках работы в городе, и многие мужчины, которые ранее в деревнях традиционно создавали семьи к 20 годам, оказались холостяками в городе. К ним прибавились когорты бюрократов и клерков, а также те, кто решил просто довольствоваться наступившими свободами в межгендерных связях. На спрос появилось и предложение — продажные женщины из бедных слоев населения, многие из которых были вынуждены покинуть деревни в поисках заработков. Али, который в Париже «бросился» на эту свободу с жаром, позже, благодаря встрече с Эмилем, нашел определенный смысл в жизни и решил не злоупотреблять беспорядочными связями. Открытость Фрейды ему импонировала, но, вместе с тем, он был не уверен, что она подпустит его близко. Наконец, он решил позвать ее на свидание со словами: