Я внимательней оглядел «тревожный чемоданчик». Дьявольская аптечка. «Алхимик» любовно разложил по кармашкам и лекарства, и яды, и спецсредства, вроде СП‐26. То, что надо…
Набрав дозу спецпрепарата шприцем, я вколол его Игнату, пускавшему пузыри блаженства.
– Фамилия? Звание? – начал я допрос.
– Арьков, – булькнул «Алхимик», – Игнат Арьков. Капитан… в отставке.
– Ликвидатор, небось?
– Офицер-ликвидатор, – с выражением сказал Игнат.
– Он на Черненко работает! – тихо поведала Марина, будто таясь от «Алхимика».
– Константин Устинович – нормальный мужик, – проговорил офицер-ликвидатор, жмуря глаза. – Терпеть не могу приказов! А Черненко – с уважением, с подходом… «Надо бы, Игнат Эдуардович, одного человечка сыскать. Сможете?» Да вопроса нет, говорю. Найду, свяжу и доставлю! Или… того? «Нет, нет, – говорит, – он мне живым нужен, живым и здоровым!» Ладно, не вопрос!
– Черненко называл имя этого человечка?
– А как же! Миха.
– А Марина тут при чём?
Допрашиваемый глупо захихикал.
– Это «Хан» её сдал!
– Даудов? – быстро переспросила «Росита». – Так это ты его?..
Не слыша девушку, Игнат бормотал, словно в лихорадке:
– «Хан» сдал, «Герцог» адресок подсказал… – внезапно он вытаращил глаза: – Ещё укольчик, а? И на «Скорую»… Мне в больничку надо!
– Обойдёшься, – буркнул я. – Ты же не оставляешь свидетелей, а мне они зачем?
– С ним ещё двое было! – встревожилась Марина. – Уголовники, Филя и Рудик, он их Филле и Рулле зовет!
– Один груз 300, – прокряхтел я, чувствуя упадок сил, – два груза 200… Пошли отсюда.
Держась за перила, я спустился вниз, не слушая скулёж «Алхимика». Заглянув на кухню, подумал – и уронил керосинку. По столу мигом разлилась лужа пламени, стекая по бревенчатой стенке, запаливая растрёпанную штору.
– Уходим!
Всё-таки я переоценил свои способности. Хотел вывести Маринку, а получилось, что девушка вела меня, не давая упасть. Плюхнувшись на заднее сиденье «Москвича», я ощутил громадное облегчение, а дышал так, словно нарезал пару кругов по стадиону.
Исаева завела машину и обернулась ко мне:
– Разгорается! Дымок показался…
– Мне бы помыться… – выдавил я. – И попить немного – ведро или два…
– Шутишь! – ласково сказала Марина, влажно блестя глазами.
– Шутю…
«Москвич» заворчал, выдираясь из кустов, развернулся и покатил, выезжая на край зелёного поля. Покрутившись просёлками, Исаева вырулила на бережок маленькой речушки, скорее даже ручья. Я вылез и проковылял к воде.
– Давай помогу, – сказала девушка заботливо, макая в ручей край маленького вафельного полотенца. Осторожно вытерев кровавые потёки, пот и пыль, бережно обняла меня, а я, просто чтобы удержаться на ногах, обхватил Марину и прижался лицом к её груди, упругой, как два мячика. Губы будто сами растянулись в улыбке.