– Ты уже третий раз спасаешь меня… – вздрагивающим, подсевшим голосом шептала «скво». – Я подарю тебе свою футболку, она почти не ношенная… – Девушка гладила меня по волосам, а мои руки, словно обессилев, опустились гораздо ниже девичьей талии, и ничего им за это не было.
Суббота, 12 июля 1975 года, вечер
Москва, Курский вокзал
Солнце садилось, пряча круглое алое тело за высотками, нагоняя тени и заволакивая город тёмным флёром – всё, что днём представлялось явным и обычным, размывалось сумерками, делаясь таинственным, завлекая очарованием недосказанности.
Поезд Москва – Харьков светил на перрон тёплыми квадратами окон, звякая, скрипя и шипя, словно потягиваясь перед дальней дорогой. Отправление – в девять ровно.
Пассажиры уже не бегали заполошно в судорожных поисках своего вагона, а болтали напоследок с провожавшими, выслушивали массу лишних советов или пускали сигаретный дым, что вился вокруг молочно-белых фонарей, пугая мошкару.
Вдохнув вечерний воздух, пропахший ожиданиями, тревогами, скромными мечтами и тихими радостями, я приставил свою сумищу к общему багажу отъезжающих Гариных. Настя стерегла нашу ручную кладь и, скрестив руки на груди, зябко потирала голые плечи – вечерняя прохлада смела дневную жару.
Я обнял сестрёнку, ласково прижимая к себе.
– Замёрзла?
– Так… Ага… – Настя прильнула теснее.
– Нагулялась? Или ещё хочется?
– Не-е! Хватит! – засмеялась сестричка. – Да я столько в жизни не ходила!
– Зато будет что вспомнить. И Ирке рассказать!
– Ага! – довольно кивнула Анастасия Петровна.
Показались родители. Они брели медленно, всё сказав друг другу, и просто молчали, держась за руки. Вчера я впервые увидел, как сияли мамины глаза – они лучились счастьем. Нашей заочнице вручили зачётку и студенческий билет. Первого октября у неё сессия…
Папа выглядел немного смущённым.
– Ну вот… – выдавил он, не зная, с чего начать.
– Ты остаёшься, – улыбнулся я.
– Да! – выдохнул отец, радуясь, что главное сказано. – Мне предложили… В общем, поработаю начальником отдела, а там видно будет!
– Так. А когда ты приедешь? – спросила Настя.
– Это вы ко мне приезжайте! – нашёлся папа. – К декабрю обещают четырёхкомнатную… Надеюсь, Новый год встретим в Зеленограде!
– Ур-а-а… – тихонько запищала сестрёнка, и «копун» натужно рассмеялся.
– Объявляется посадка на поезд Москва – Харьков…
Отец крепко обнял маму, поцеловал Настю, прижал меня к себе и пробормотал, запинаясь:
– Мишка, я… В общем… – Он выдохнул и быстро договорил, прорывая неловкость: – Я тебе завидую, даже злюсь иногда! – Его губы жалко скривились, вводя шутливую присказку: – Аллес капут!