За эти три года других детей у нее не появилось. Дымница и еще кое-то из женщин знали, что Прекраса было понесла еще раз, но лишилась плода так скоро, что никто и заметить не успел. Видно, боги решили, что одного сына князю довольно. Но Прекраса не огорчалась: все силы ее души были сосредоточены на маленьком Святке, на других детей у нее не хватило бы места в сердце.
– Жаль, ну да, видно, придется продать! – со вздохом сказала Ельга. – Три года я его кормила, поила, растила, дальше сама не управлюсь, теперь вы кормите.
– За три года сколько этакий крепыш хлеба-то съел! – вставил с озабоченным видом Свенгельд. – Надо бы, отец, прибавить!
– Прибавим! – со смехом ответил Ингер, снимая дитя с седла и передавая Прекрасе. – Ступай, сестра, в дом, мы тебе дары приготовили!
Прекраса, не слушая их, прижала к себе ребенка. Наконец-то она обняла его на глазах у всего двора, у всей дружины и гостей – как свое родное сокровище, какое уже никто не отнимет, приди хоть сам Кощей. Ее сын, наследник мужа, продолжатель рода Ельгова в Киеве… Даже будь этот светловолосый мальчик величиной с быка, и тогда ему было бы не вместить всех упований, что на него возлагались – родителями, дружиной, киянами и всей землей Русской.
Пир продолжался до вечера. Дубыня Ворон пел сказания о юных витязях, которые сражаются в первую же ночь после рождения, чтобы отомстить за убитых старших братьев, гости подносили дары княжьему сыну. По обычаю, дарили больше скотину, коров, быков, овец, даже лошадей. Сами эти дары, конечно, оставляли в загоне, а вручали только уздечки и веревочки, но за один этот день Святослав стал обладателем такого доброго стада, что только лет через семь сумеет его пересчитать. Ингер и Прекраса поднесли Ельге греческое платье, накидку-мантион, золотые обручья. Получив два года назад большие дары от Романа цесаря, как откуп, чтобы не вел войско далее Дуная и не разорял само Греческое царство, Ингер был богат и мог проявлять щедрость к своим и чужим. Ельга-Поляница подносила чаши князю и почетным гостям, разливала пиво и мед остальным, в последний раз исполняя в старой отцовской гриднице обязанности хозяйки. Прекраса почти не отводила глаз от деревянного, серебряной оковкой по краю ковша в ее руках. Завтра это священное орудие перейдет к ней…
* * *
В сумерках Ельга уехала, не дожидаясь окончания пира. Назавтра предстояло еще одно празднество, а она уже от усталости едва сидела в седле. Свенгельд пока остался на пиру, провожал ее Асмунд с отроками. За эти годы дружина потеряла Фарлова – он погиб в походе на угличей, и его место занял Асмунд. В свои тридцать четыре года он был не самым старшим из десятских, но ему Свенгельд доверял больше других.