– Ладно, чуть позже наберу. Давай, – сказал своему собеседнику по телефону и положил трубку.
Молча смотрел на меня, поджав губы.
– Оля, я в шоке. Олег вообще такую команду собрал, ты даже не представляешь. Если мы начнем ломать его бизнес, будет война между кланами, дележка сфер влияния, – выдохнул нервно.
И что? Теперь тысячи девушек так и должны быть в сексуальном рабстве? Смотрела на него, ожидая, что же скажет.
– Давай сделаем так. Я тебя выкупаю. А уже остальных буду думать, как вызволить.
– Думаете, они меня продадут? Я же могу всем рассказать, вряд ли они будут так рисковать. Я могу обратиться в СМИ. Написать об этом в Интернете. Рассказать всем и каждому. Кто-то да поверит! И его репутации филантропа конец.
Федор напряженно стоял, и вид его говорил лишь об одном: он понятия не имеет, как совладать с ними масштабно. Не просто выкупить одну девушку, а вызволить всех. Да и выкуп одной дело под большим вопросом. Слишком крупные риски у рабовладельцев…
Крошечная надежда на освобождение готова была расколоться на множества мелких осколков. В душе завыла волынка. Грустно. Тяжко. Больно. Просто невозможно.
Невидимые путы связывали меня и не давали пошевелиться. За какие такие прегрешения мне такое наказание? Что я такого сделала в жизни, чем заслужила все это?
– Можно я позвоню родителям? – спросила без надежды на положительный ответ.
Он боится… Не хочет себя подставлять, играя в рыцаря.
– Конечно, – передав мне в руки свой телефон, заставил заплакать.
Слезы ринулись из глаз. Держа смартфон трясущимися руками, не могла совладать с собой. Я сейчас услышу их… Скажу, что жива. А что дальше говорить, даже не знаю.
– Ты в порядке? – увидев мое не совсем адекватное поведение, Федор нахмурился.
– Нормально, – ответила и для «устойчивости» села на диван.
Набрала заветные семь цифр после семерки… Звонила маме. Сердце в груди остановилось, я перестала дышать.
– Алло! – услышала ее на другом конце провода.
Стараясь не пугать ее своим голосом, убрала трубку от лица, вдохнула полной грудью и начала…
– Мама! Это Оля! Я жива, – первое, что смогла произнести, снова обливаясь слезами. – Я попала в неприятности. Но мне должны помочь. Ты сильно не пугайся.
– О, Господи! Доченька! – услышала я ее плачь. – Где ты? Говори скорее, мы приедем, заберем тебя!
– Мам, меня похитили. Не успела я выйти с вокзала, как девушка накормила клофелином. Отправили в бордель и принуждают заниматься проституцией. Ты только успокойся. Меня сейчас привезли к клиенту, и он обещает помочь, – выдохнула, глядя на Федора.