– Ну хорошо… если нет другого выхода, то я вам поверю, – сказал Борис, немного поерзав на стуле. – Но тогда скажите мне, чего вы хотите и каким путем собираетесь этого добиться – и, быть может, я в самом деле соглашусь с вами сотрудничать… В противном случае вы можете меня убить, но без боя я не сдамся. – Он вздернул подбородок, надеясь, что слова его звучат вполне убедительно.
Ответ сталинского посланца прозвучал хоть и кратко, но был четким, весьма подробным и достаточно ясно обрисованным:
– Мы хотим создать на всей Земле общепланетное социально ориентированное общество, в котором у каждого человека, без различия происхождения и материального положения, от рождения будут равные возможности в соответствии со своими врожденными способностями получить образование и поступить на государственную службу. Это нам необходимо потому, что в ближайшие десятилетия вашей родной планете предстоит пройти несколько революционных этапов научно-технического развития и создать у себя полноценную научно-промышленную базу галактического класса. Но и это не самоцель. Там, в галактике, есть воистину чудовищная и бессмысленная цивилизация такого же галактического класса, состоящая не из государств и империй, а из семей-кланов, члены которых никогда не признают нас, хумансов, хоть в чем-то равными себе. Ради того, чтобы противостоять этой угрозе, мы должны быстро объединить вашу планету и поднять ее на свой технологический уровень, превышающий уровень диких кланов эйджел. На этом пути мы готовы на все, но по большей части предпочитаем действовать уговорами и демонстрацией военной силы, а не ее применением. Но если кто-то упрется и будет препятствовать нашим начинаниям, то пусть пеняет на себя: меру насилия будем отмерять по силе сопротивления. Возможности на это у нас имеются.
Болгарский царь встал из-за стола и, пытаясь переварить удивительные детали полученной информации, прошелся по кабинету. Он и вправду был в растерянности. То, что он услышал, требовалось хорошо обдумать. Все это нужно было как следует уложить в голове, приучив себя к мысли, что рассуждать отныне требуется гораздо более широко, нежели ранее.
Чуть слышно вздохнув, царь Борис решительно повернулся к своему визави и ответил:
– Я могу немного подумать, господин Пекоц? А также мне хотелось бы посоветоваться по этому вопросу с женой и, может быть, братом. То, что вы от меня хотите – слишком ответственное решение, чтобы принимать его одному.
– Я могу дать вам три дня, – согласился Вуйкозар Пекоц, – и за это время вы должны окончательно определиться. А чтобы вам было проще это сделать, я дам вам вот это… – Он расстегнул нагрудный карман и достал оттуда тонкую и плоскую продолговатую коробочку, сияющую серебристым матовым блеском. – Это имперский коммуникационный планшет. Пока у него есть выход только на меня, а также справочные материалы общего пользования, но если мы договоримся, то возможности этого прибора существенно расширятся. Вот, смотрите и запоминайте… – Он подошел к царю поближе и, открыв что-то вроде обложки, начал тыкать пальцами в засветившийся экран. – Так включаете питание, эта команда вызовет меня на разговор, а вот эта даст вам допуск к энциклопедии – из нее вы сможете узнать об Империи все, что вас интересует и касается политической, экономической и несекретной части ее военной системы…