В результате такой деятельности к тому моменту, когда над горизонтом показался краешек солнца, на западном берегу Днестра не гавкала уже ни одна румынская собака. Там царили хаос и смятение, ибо два батальона штурмовой пехоты, оставленные Ватилой Бе «на хозяйстве», одновременно атаковали штаб 3-й румынской армии в Бельцах и 4-й армии в Кишиневе. Это были стремительные и кровавые операции в любимом для штурмовой пехоты стиле: «пленных не брать, убить всех за сорок восемь секунд». Своих боевых подруг не подвели и советские бойцы, приставшие к штурмовой пехоте еще в Минске. Жалеть вороватых румын в островерхих шапках, отдаленно похожих на буденовки, было не за что. И поэтому, когда штурмовая пехота попрыгала обратно в свои шаттлы и отступила, на месте румынских армейских штабов остались лишь дымящиеся развалины и изуродованные трупы. С корпусными и дивизионными штабами поступали проще. После выявления сетью разведывательных сателлитов их текущего местоположения «белые защитники» с «Полярного Лиса», а также пикировщики и штурмовики РККА, наносили по ним точечные бомбоштурмовые удары. Конечно, после таких налетов живых в этих штабах оставалось предостаточно, но полноценно управлять войсками эти люди уже были не в состоянии.
Советская авиация, поднявшись в небо на самом рассвете, даже без учета действия в воздухе «белых защитников», с первых же минут наступления завоевала в небе над Бессарабией безоговорочное господство. В отличие от других приграничных округов, в Одесском досконально выполнили директиву от 21 июня, до наступления темноты перегнав все исправные самолеты с базовых аэродромов на полевые площадки. В силу этого первый, наиболее страшный удар люфтваффе по спящим аэродромам в полосе будущего Южного фронта пришелся в пустоту, и советские ВВС на этом направлении встретили врага во всеоружии. Здесь, в небе над Прутом, был сбит первый мессершмитт. Здесь, в рядах своего полка, дерется с врагом молодой Александр Покрышкин – сейчас его МиГ-3, с подвешенными под крылья эрэсами, направляется в сторону Кишинева громить железнодорожный узел. До полка МиГов там уже поработали «пешки», а последними править недоделки «вручную» прилетят тихоходные, но очень целкие[35] бипланы «чайка».
Появления противника в воздухе не ожидается, и поэтому МиГи выступают в качестве эрзац-штурмовиков. На пригородном аэродроме в Рышкановке – море огня; вздымается в октябрьское небо столб смоляного черного дыма, – а это значит, что теперь ни один румынский истребитель оттуда уже не взлетит. Там со всей темноэйджеловской тщательностью поработали космические истребители – благодаря защитным полям они становятся нечувствительными к мелкокалиберной зенитной артиллерии, – и вот результат: все в труху, в хлам, невосстановимый никаким образом… Такой же хаос творится у румын со связью. Разбитый на террор-группы егерский батальон порезал где мог телефонные провода и устроил резню курьерам и посыльным, а системы радиоэлектронной борьбы подавили примитивные эфирные коммуникации. Ну прямо вывернутое наизнанку двадцать второе июня того же сорок первого года…