– Да, это так, черт побери! – воскликнул Муссолини, стукнув кулаком по столу. – Но если бы не эти самые обстоятельства, я дрался бы за свои идеалы до последней капли крови…
– И был бы свергнут восставшим народом, пойман вместе со своей любовницей нашими товарищами и вместе с ней повешен за ноги в назидание грядущим поколениям, – совершенно ровным голосом произнес посланец Сталина, и только в уголках его глаз таилась усмешка. – В книге судеб на космическом крейсере нашлась и такая запись…
В ответ Муссолини пробормотал что-то нечленораздельное, наливаясь дурной кровью. Казалось, что прямо сейчас его хватит удар, после чего проблема дуче разрешится сама собой.
– Что, синьор Бенито? – ледяным тоном, ничуть не меняясь в лице, спросил Винченцо Бианко, глядя на покрасневшего как помидор итальянского диктатора, – вас не просветили, как вы могли бы закончить свою жизнь, если бы не согласились решить дело миром? Наверное, не хотели волновать понапрасну. – Он смерил диктатора взглядом с ног до головы. – Но теперь это неважно. Люди, пославшие меня сюда, подтверждают гарантии вашей безопасности, а также то, что на процессе против гитлеровского нацизма и прочих поджигателей мировой войны вы пойдете только свидетелем. Как-никак, вы все-таки наш бывший товарищ, заблудшая овца в нашем социалистическо-коммунистическом стаде.
Немного отдышавшийся Муссолини, пару раз судорожно сглотнув, патетически выкрикнул:
– Я хотел сделать Италию снова такой же великой, как и Римская Империя, контролировавшая подавляющую часть тогдашнего цивилизованного мира!
Тут подал голос социалист Алессандро Пертини:
– А вместо того вы унизили и растоптали нашу страну своей фашисткой диктатурой, заткнули рот всем, кто смел вам возражать, втравили Италию в не нужные ей войны и заключили союз с самой омерзительной политической силой, какую только можно выдумать!
– Вероятно, вы еще не знаете, товарищ Алессандро, что эта самая омерзительная политическая сила уже приказала долго жить, – сказал Винченцо Бианко. – Ее раздавили как жабу подошвой сапога, только дерьмо брызнуло в стороны.
– Да нет, товарищ Винченцо, – ответил Алессандро Пертини, – о разгроме вермахта Красной Армией, а также о том, что Гитлера взяли в плен, нам известно. Даже в такой тюрьме как Сан-Стефано охранники и надзиратели все равно продолжают оставаться итальянцами, а потому категорически не способны хранить тайны. Все, что становилось известно во внешнем мире, они через день-два выбалтывали заключенным. Единственное, что нам неизвестно – какое отношение к вашей Народной Италии будет иметь некая Галактическая империя, сыгравшая главную роль в разгроме нацистской Германии? И вообще, что она, эта Империя, такое, и чего населяющие ее чудовища хотят от нас, обыкновенных людей? Не так ли, товарищи?