– Я, пожалуй, поеду, – вдруг вскочил со стула Толик.
– Ты в норме? – не удержался я именно от такой формулировки.
– Конечно, бро. Немного опечален, но все же в норме!
– Я думаю, если она так поступила, то ей виднее… В смысле, – запутался я, – оттуда виднее.
– Да, я понимаю. Еще раз спасибо, что сделал это для меня.
Мы пожали руки, и он вышел.
– Антон, ты делаешь поистине важное дело, – вдруг произнесла тетя Маша.
– Для мертвых?
– И для мертвых тоже… – призналась она.
– У меня совсем другие ощущения. Я делаю что-то для мертвых, но не могу сделать действительно важную вещь для одного единственного живого.
«Так не может больше продолжаться, я должен найти ход к Жене» – подумал я, но не решился озвучить.
Тетя Маша глубоко вздохнула.
– Как думаешь, сколько б Станислав сидел в своей камере в ожидании меня?
– Не знаю, но время там словно закольцовывается. Души проживают один и тот же момент бесконечное количество раз.
– Так значит, он мог сидеть там вечно? Вот так, не за что? Застряв в своём ожидании?
– Выходит, что так.
– И никто бы так и не пришёл его вывести оттуда, если б не мы? Это так неправильно! – воспротивилась она. – Как можно пускать такие вещи на самотек?
– О чем вы, я не совсем понимаю?!
– Я об ангелах, Антон! Станислав хороший человек, один из самых добрых и светлых людей, почему они не пришли за ним? Почему не забрали его в рай ещё до нас?
Удивительно, но ещё месяц назад я думал именно в том же ключе, что и моя тетя. Но в какой-то момент, неизвестный механизм повернулся в моей голове, и я увидел иную картину мира.
– Мы сами себе хозяева. И лишь наши мысли могут нас держать в аду или дать пропуск в рай.
То, что стало теперь для меня очевидным, глубоко поразило тетю Машу, и она ещё долго пыталась вложить услышанное в рамки своих представлений о загробном мире.
В ту ночь я не сомкнул глаз. Я видел ужасные вещи, но отнюдь ни страх стал причиной моей бессонницы. Напротив, страх растворился, исчез. Ему на смену пришли другие чувства, заставившие меня не дождавшись положенных восьми часов утра позвонить Харону. Он не спал и почему-то даже не удивился моему звонку.
Он не церемонился и сразу спросил по факту, до какого уровня я прыгнул.
– Самый нижний был седьмой, но Женя на восьмом и я пока не знаю, как к ней добраться.
– Седь-мой, – протянул он, – и как там?
– Там жутко. Там самоубийцы. Когда они сбегают из жизни, то попадают всё в ту же реальность, которая закольцовывается. Им кажется, они совершают побег из тюрьмы, но на самом деле всё наоборот, они запирают себя в клетке навсегда. Им очень сложно помочь.