– Я собирался сделать ей предложение, когда доберемся до усадьбы, – тяжело вздохнул он, – но не успел.
– Брат, я…
– Да, всё нормально, – перебил он меня, срываясь на хрип, – просто передай ей и всё. Она совсем ко мне не приходит…
Я пообещал.
Взяв Харона за руку, я почувствовал, как он отчужденно дернулся.
– Не хочу, чтоб ты попал на свой любимый второй уровень, – пояснил я.
Тот понимающе закивал, но ничего не ответил.
Зазвучала гитара, и не сразу, но моё нутро поддалось вибрации и разделилось.
Я открыл глаза, машину освещала яркая луна. Толика за рулем не было, а на зеркале заднего вида красными цифрами зловеще высветилось восемь ноль, ноль. Я повернул голову – Харон спал. Похлопав его по плечу, я привел Михаила в чувства. Тот, словно под снотворным, принялся тереть заспанные глаза.
– Мне так тяжело здесь, – пробубнил он, – как ты что-то видишь, тут всё заволокло дымом?!
– Дымом? – переспросил я.
За окном всё так же стелился туман, озаряемый полным диском Луны, но никакого дыма не было и в помине.
– Пойдём, может проясниться ещё, – подбодрил я Харона, умолчав, что мы видим по-разному.
Тот, скрипя, вышел из машины.
– Что за тяжесть, мне аж грудь сдавило.
– Место такое, постарайся не акцентировать внимание, со временем привыкнешь.
Он лишь удивленно посмотрел, как крепко я стою на ногах. По скользкой траве мы спустились в низину.
– Отсюда можно постараться прыгнуть к Жене, – решил я и закрыл глаза для концентрации.
– Погоди, – вдруг заявил мой спутник, – давай немного пройдёмся. Я должен прийти в форму, иначе толку от меня тут не будет.
«Он меня только тормозит» – неожиданно для себя отметил я.
Мы вошли в лес. Размытыми столбами обозначились сосны, а под ногами раздался до боли знакомый звук хрупких веток.
«На дворе лето, а тут по-прежнему иней. Видимо, ад скорее холоден, чем жарок».
Но в этот раз, меня не волновал этот холод. Меня даже не брал озноб, так как я прекрасно знал, что моё тело не здесь, оно в теплой машине и не способно замерзнуть. Тем временем Харон выпустил в руки пар, и, потерев ладоши, странно загоготал. Этот уровень казался ему совсем другим, более реальным, и был значительно ощутимей прежних мест, где он бывал.
– Миш, нам не стоит здесь задерживаться, – поторопил я его.
Тот лишь блеснул глазами и тихо произнес:
– Если я ругнусь, то увижу самого…? – он замолчал и высоко поднял брови, вопрошая мой ответ.
– А ты, правда, хочешь его увидеть?
– Друг, а почему бы и нет! Я буду первый, кто засвидетельствует его существование! – с болезненным интересом обронил Харон.
«Такие знакомые слова… Подобные эмоции, кажется, испытывал Рыцарь Ирвин, пытаясь заснять лесных бесов на камеру».