– В бреду она перечисляла каких-то людей. Некоторые имена мне знакомы, некоторые нет. Ее глаза были открыты, и она заглядывала в лицо каждого невидимого гостя, кивая ему. А как-то ночью она сильно кричала, просила отодвинуть кровать. По ее словам из стены вылезали чьи-то руки и пытались нащупать ее тело. Одна из рук почти ухватила маму за ночную рубашку, и та еще долго боролась с кем-то невидимым нашему глазу.
– О Боже… – прошептал я.
– Да… А как-то утром она долго наблюдала за чем-то над кроватью. Когда мы ее спросили, что она там видит, она ответила, что что-то белое кружит надо ней.
– Ангелы?
– Надеюсь, это были они.
В ту ночь у меня поднялся жар, несмотря на пятый день приема антибиотиков. Я проснулся посреди ночи. Меня сильно трясло. Почему-то я не мог выдавить из себя ни звука, чтобы позвать на помощь родителей. До уха донеслось шуршание. Я поднял голову и в темноте увидел бабушкин силуэт. Она сидела в свете фонаря посреди комнаты, одетая в ночную рубашку. Из-за уличного фонаря в моей комнате никогда не было совершенно темно. И я точно знал – это была она.
«Бабуль, чего ты здесь сидишь?» – подумал я.
А она совершенно ясно ответила:
– Я не вижу дороги. Я не знаю, куда мне идти.
Вдруг из стены вышли двое парней. Они были одинакового роста и, кажется, даже одинаково коротко подстрижены. Крепкие ребята подхватили мою бабушку под руки и повели мимо меня. Она посмотрела сначала на одного, потом на другого.
– Как вас звать, сыночки? – спросила она.
– Костик.
– Саша.
Коротко ответили они, выводя ее в коридор.
Я повторно проснулся. Мне не было страшно от увиденного сна. Однако реальность этого сна просто ужасала. Входная дверь хлопнула, и я приподнялся на руках.
– Кто там? – хрипло прокричал я.
Ко мне заглянул отец.
– Мать приехала из больницы.
– Она зайдет ко мне?
– Давай я померю температуру, ты хочешь пить? – садясь ко мне, прошептал он.
– Что с мамой?
– Давай не будем ее сейчас трогать, пусть она побудет одна.
– Пап, бабушка умерла?
Он выпил за меня стакан воды и утвердительно кивнул.
Я толком уже не мог заснуть. Рано утром, услышав мамины шаги, я медленно поднялся и вышел к ней. Она выглядела подавленной и уставшей. Красные глаза под вспухшими веками смотрели на меня по-другому. Теперь я стал единственным самым близким ей человеком.
– Антоша, пошли на кухню. Папа еще спит, не будем его будить.
Она налила мне чай, а себе крепкий кофе.
– Мам, как она ушла? Спокойно?
– Я не знаю, сынок, – призналась мама.
Она хотела бы ответить однозначно на мой вопрос, но не могла.
– Я такое слышала от нее, что до сих пор не укладывается в голове.