«О боже, только не мертвецы, только не это!» – прогремело в голове тяжелой мыслью.
Сердце бешено заколотилось, и кровь прилила к вискам. Она жаром окутала всю голову, и уже очень скоро мне стало казаться, что та разрастается до невероятных размеров. Чувство оказалось в разы хуже тошноты. Моя голова росла, словно воздушный шар. И подобно шару в один момент должна была непременно лопнуть. От этой мысли я постарался растормошить шею, возвращая голове прежние размеры. Но не мог. Куда там шевелить шеей, если я не мог сжать свой собственный кулак.
В тишине послышалось пищание аппаратуры, возможно металлоискателя. Прямо перед моим носом кто-то медленно принялся отдирать половицу.
«Они нашли меня», – сквозняком пронеслось в раздутой до немыслимых размеров голове.
Белый свет буквально ослепил, а пищание оглушило. Невыносимая боль отдалась в глазах, которые я все еще не мог полностью открыть. Меня держали достаточно долго в темном плену.
– Сынок, вставай, просыпайся, – услышал я голос матери.
Так она поднимала меня сначала в садик, потом в школу, затем в институт. Но на этот раз я не мог так легко проснуться и потянуться утреннему солнцу. Когда сидишь до четырех ночи перед экзаменом, то встать в семь невероятно сложно. Однако даже это состояние не сравнится с тем, что происходило со мной сейчас. Ее обычно теплый осторожный тон звучал сейчас иначе, выдавая тревогу и опустошение. Я захотел обнять ее. Дать ей знак, показать, что слышу. Голова вновь раздулась. Как я ненавидел это. Не имея возможности что-либо предпринять, я просто отпустил мысли о ее неминуемом взрыве. И тут я взлетел. Больше не было тяжести и боли. Тоска по матери пропала. Я слышал ее плач, но он не вызывал во мне мучений. Я просто думал:
«Почему ты плачешь? Я не исчез, не растворился. Просто я теперь другой».
Превратился ли я в безэмоционального монстра, которому не жаль собственную мать? Нет, это было другое. Все те эмоции, что наполняли меня раньше, почему-то перестали что-либо значить. И не только для меня лично, а в более обширных масштабах.
– Разряд! – послышалось вдалеке.
Меня тянуло к земле, словно у моего духа появилась чувствительность к гравитационным силам.
– Еще разряд! – крикнул кто-то совсем рядом.
Тотчас меня воронкой затянуло обратно. Боль распространилась лучами из грудной клетки и поглотила всего меня. Теперь я не мог отличить, была ли эта боль душевной или физической. Сейчас я не видел разницы.
«Как же было непостижимо трудно заставить шевелиться это тяжелое, тугое, неповоротливое тело. Я был много легче него. Я мог пробираться куда хотел, преодолевать любую преграду, любые расстояния. Я мог узнать любую тайну прошлого, настоящего или будущего, но я не мог сжать свой собственный кулак…»