В этот вылет Егор не пожалел взять самые тяжелые бомбы из имеющихся в наличии, и потому под каждый У-2 подвешивали по две сотки. Подобных бомб в запасах оставалось всего три десятка и большую часть до сих пор не доставили из Млавы, но здесь и сейчас требовался инструмент способный надежно выводить из строя паровозы. Потому-то недостаток точности решили компенсировать мощностью боеприпаса. А вот на ШБ-1, взявших под свое шефство аэропланы 15-го КАО, подвешивали трехпудовки, что неплохо подходили для уничтожения скоплений живой силы противника.
Для всех без исключения летчиков добровольческого отряда это была далеко не первая бомбардировка. Все они в свое время проходили специальное обучение по применению авиационных боеприпасов, да и недавние бои дали изрядный опыт. Но никто прежде не осуществлял налет на железную дорогу и столь крупное скопление войск, отчего все изрядно волновались. Сам Егор, как и единственный приехавший с ним заводской летчик-испытатель, шел в вылет на штурмовике, и потому переживал, как бы его подопечные не растратили столь ценные боеприпасы впустую. В любом случае он уже отослал перевозящую раненых транспортную колонну под прикрытием БРДМ-2 за новой порцией топлива и "гостинцев" и если в первый раз у его летчиков ничего не выйдет, в следующий полет он собирался подвесить сотки уже себе.
Сорок километров по прямой смогли преодолеть меньше чем за четверть часа, и вскоре летчикам открылся вид на забитый составами и войсками вокзал, ориентирами которого выступали многочисленные дымы, подымавшиеся из труб паровозов. Одни прибывали из Инстербурга, доставляя войска I армейского корпуса, другие убывали в Дейч Эйлау с грузами для частей XX корпуса. Как результат столь интенсивной работы железной дороги - все пути оказались забиты эшелонами и, судя по прибывшему на их глазах очередному составу, переброска немецких войск активно продолжалась, хотя и так в глазах рябило от обилия людей в военной форме.
Пусть Германия и располагала вторым по величине парком военной авиации, но расширился он буквально перед самой войной. Потому, даже далеко не каждый офицер мог похвастать тем, что видел аэроплан вживую. Что уж было говорить про простых солдат? Да и в зоне наступления 1-й русской армии никаких воздушных бомбардировок не осуществлялось по причине отсутствия этих самых бомбардировщиков. Поэтому в заходящие на скопившиеся на путях составы аэропланы никто не произвел ни единого выстрела и даже более того, многие принялись приветливо размахивать руками, приняв появившиеся в небе машины за своих.