Керэн нашла этот жест раздражающим.
— Зачем ты мне это дал? — потребовала она, поднимая меч. — Никто не использует мечи против медведей, а если ты был обратного мнения, то надо было оставить его себе!
Молодой человек слегка наклонил голову вбок, очевидно пытаясь разобраться в том, что она говорила, но в конце концов ответил:
— Меч, ты, охранять.
Три понятных слова в одном предложении, хотя она и не была согласна ни с одним из них, конечно же.
— Нет, — объявила она, прежде чем указать ему на лоб, — глупый.
Он уставился на неё в ответ с самодовольным, почти равнодушным выражением, и это разозлило её ещё больше. Этот идиот едва не убился, и, очевидно, он полагал, что только что спас её. Керэн бросила взгляд на баллончик у себя в руке, и подавила желание выдернуть чеку, и обрызгать его.
Она отложила это в сторону, когда ей в голову пришла иная мысль:
— А с ногой-то у тебя что? — Когда выражение лица Мэттью стало озадаченным, она указала на ногу: — Твоя нога, вот это, твоя нога… как ты можешь ходить?
Его лицо озарило понимание. После долгой паузы он указал на себя:
— Волшебник.
Керэн выпустила из себя воздух долгим вздохом, прежде чем указать на него:
— Шизик, — язвительно поправила его она.
Молодой человек помолчал, а затем кивнул:
— Да, волшебник, шизик. — Он, похоже, думал, что они так общались.
В ответ на это она не могла не улыбнуться:
— Ну хоть в чём-то мы согласны. Идём, шизик, мы не выберемся из этой глуши, если будем просто стоять весь день на месте.
Мэттью поглядел, как Керэн уложила обратно в рюкзак странный цилиндр, который держала в руках. Когда она указала на волокушу, и что-то сказала ему, он был весьма уверен, что она спрашивала, нужно ли его снова тащить.
Он покачал головой:
— Нет, спасибо.
Она пожала плечами, и указала вниз по склону, говоря что-то ещё. Все слова звучали знакомо. Время от времени одно из них цеплялось за его слух, но он знал, что они были далеко от полного взаимопонимания. Он махнул рукой вниз, и слегка поклонился:
— Веди.
Он последовал за ней, когда она стала пробираться вниз по крутому горному склону. Они не были ни на какой тропе, поэтому продвижение было трудным, и несколько минут спустя его нога начала пульсировать болью. Однако она была лишь самым худшим источником неудобства — боли в спине, шее и во всём теле соперничали друг с другом за его внимание.
Керэн с озабоченностью посмотрела на него, когда его лёгкая хромота превратилась в отчётливую ковыляющую походку. Она что-то сказала, но он понял лишь слово «костыль».
— Хорошая мысль, — сказал он ей. Они были недалеко от основания горы, и деревья вокруг них росли гуще. Подковыляв к роще молодых деревьев, он выбрал одно из них, бывшее достаточно маленьким и довольно прямым.