Следующий час она провела в борьбе с эмоциями, которые будто подсекали каждую её рациональную мысль. Её преследовала мысль о Мордэкае, бродящем по городу как шиггрэс. Какие оно сохранило воспоминания? Никто точно не знал, насколько жертва сохраняла память. За прошедшие годы было выяснено, что большинство жертв даже имена свои не помнили, становясь почти безмозглыми существами чистого голода, но было несколько случаев, когда встречались существа, сохранявшие способность к речи, и, очевидно, часть воспоминаний. Эти были хуже всего, поскольку они порой обманом заставляли своих бывших близких поверить им.
Стефан упоминал внезапный туман, предположительно вызванный шиггрэс. В прошлом лишь Тимоти, лидер шиггрэс, обладал какой-либо способностью к магии, помимо обычных присущих им способностей к высасыванию жизни. Если нежить, получившаяся после смерти Мордэкая, сохранила его силы, частично или полностью… последствия были немыслимы.
Эмоции Пенни наконец улеглись, перейдя с гнева и замешательства на более терпимую меланхоличную подавленность. Она также почувствовала стыд за то, как она себя повела с Роуз. Хотя она всё ещё считала, что её гнев имел под собой основания, реакция её была непростительной. «Мне следует перед ней извиниться», — подумала она, поморщившись.
Она пошла искать Роуз, но Торнберов и след простыл. Их комната была пуста, и найти их нигде не удавалось.
Пенни подтвердила своё подозрение сразу же, как только спустилась.
— Сэр Дориан и Леди Роуз удалились примерно четверть часа назад, Ваше Превосходительство. Сэр Дориан велел мне сообщить вам, что во время своего дальнейшего пребывания в столице они решили остановиться в городском доме Леди Роуз, — сказал камергер, и его взгляд ни коим образом не выдавал его собственных мыслей на этот счёт.
— А что насчёт караула? — спросила она.
— Он забрал двух гвардейцев, остальных Сэр Дориан оставил охранять вас, вместе с Сэром Сайханом и Сэром Иганом, Ваше Превосходительство, — сразу ответил Питэр.
— Очень хорошо, найди Сэра Сайхана, и отправь его в мою комнату, — приказала она.
На миг бровь Питэра дёрнулась:
— Да, миледи.
Она остановила его:
— Буду благодарна, если ты будешь держать свои мысли при себе, Питэр, если только не предпочитаешь сменить место работы, — сказала Пенни. Она была по горло сыта мнениями и суждениями других людей.
Камергер отвесил ей чёткий поклон:
— Как пожелаете, Графиня.
Ждать его ответа она не стала — Пенни уже направлялась наверх, к спальне. Захлопнув за собой дверь, она начала снимать с себя слои одежды, выбираясь из платья. Как иногда бывало, её раздражение заставляло её чувствовать стеснённой и ограниченной, и плотно сидевшая одежда лишь ухудшала это ощущение.