, нам не доверяет.
— А вот это неправда, — сказал я ей. — Ариадна меня любит, и я уверен, что она тебе доверяет.
— Умно, Морт. Ты уклоняешься от правды с помощью фактов. Да, она тебя любит. Вообще, она видит тебя почти как брата, поскольку вы с Марком были так близки — но она тебе не доверяет. И может быть, она действительно доверяет мне, но лишь в том смысле, что согласно её надеждам я смогу удержать тебя под контролем.
— С этим я вполне могу мириться.
— Придётся, — сказала Пенни. — Вернёмся к нашей теме: поскольку ты не нашёл наших неуловимых врагов, что ты делал весь день в окрестностях Данбара?
Я улыбнулся:
— Ну, я был под личиной Тома жестянщика, поэтому я кое-что починил. Железный котелок отлично исправил. Думаю, он теперь лучше нового.
— А в обмен эта леди поделилась с тобой своим рагу? — спросила Пенни.
— Рагу было от другой леди, — сказал я. — И почему ты полагаешь, что это была женщина?
Пенни ухмыльнулась:
— Будь повар мужчиной, ты бы уже упомянул о нём. Она была симпатичной?
— У неё и половины твоей красоты не было, — мгновенно отозвался я.
Её глаза расширились:
— О! Значит, она была прекрасна!
— Ещё бы, если она была хотя бы вполовину такой же прекрасной, как ты, то это само собой разумеется, — ответил я — К тому же, у неё нос был весь скошенный и кривой.
Интуиция у Пенни вновь оказалась слишком хороша:
— Ты посмел!
— А вот теперь ты делаешь поспешные выводы, — сказал я.
— Нет, не делаю, — настояла Пенни. — Вот, почему ты опоздал. Я знаю, что тебе нужно лишь пройти по деревне, чтобы увидеть, есть ли внутри кого-то из людей эти твари. Ты задержался, чтобы исправить той женщине нос.
Я позволил моим плечам поникнуть, признавая поражение:
— И я починил котелок. А ещё у неё была хромота.
Хмурилась она исключительно на мой счёт:
— Мы уже об этом говорили.
— Мне было её жалко. Она потеряла семью в Хэйлэме. Мы частично за это в ответе.
— Мы не приносили этих чудовищ в Хэйлэм. Мы от них избавились. Что бы ни случилось, они не могут взвалить вину за это на нас. Ты не можешь исправить всё, Морт. Почему ты так себя мучаешь? — сказала Пенни. Она взяла тарелку из моих рук, и потянула, поднимая меня на ноги. Затем она обняла меня. — Ты не виноват во всём этом. Никто из нас не виноват, но ты всё равно действуешь так, будто всё исправлять — твоя работа.
— Я это знаю, — раздражённо сказал я. Её волосы приятно пахли, поэтому я положил голову ей на плечо.
— Что случится, если кто-то выяснит, что ты тайком ходил и лечил людей? — спросила Пенни.
— Это не преступление, — возразил я. — Некоторые скажут, что это — хороший поступок.