– Поедете завтра с нами? – спрашивает его Калеб, когда он возвращается.
– Куда?
– Мы собираемся развеять прах моей матери, – говорю. Выходит медленно, будто мой рот отказывается лепить слова. – На пляже.
Оскар, не глядя на меня, качает головой.
– У Джеспера детский бейсбол, а Джон идет на день рождения, не могу сдвинуть. – Поднимает бокал. – Хорошее “Сансер”, Адам. Где вы его нашли?
На выходе Калеб обнимает Оскара, а Адам подает руку и говорит, что им надо как-нибудь сыграть в сквош. На улице Оскар берет меня за руку и смеется. У него хорошее настроение. Он их покорил. Он всегда покоряет людей. И ему это всегда предстоит.
Целует меня на клочке света под окнами гостиной.
– Я и не сознавал, что ты в твоей семье Джеспер. – Поцелуй. – Обаятельная проказница. – Поцелуй. Поцелуй. – Малютка-заводила. – Меленькие поцелуи, прореженные разговором. От этого пламя не разгорается.
– По-моему, нам не надо больше.
– Больше чего?
– Встречаться.
Смеется, подтягивает меня к себе.
– Ты о чем?
Как правило, мне не приходится ни с кем рвать. Обычно это делают за меня – или я уезжаю из штата или страны. Нечасто приходится проговаривать вслух.
– Слушай, Кейс. – Он никогда меня так не называл, пока не начал сегодня посреди ужина повторять за Калебом. Шагает вместе со мной прочь от света из окна, больше не хочет, чтобы нас видели. – Я понимаю, ты напугана. Это пугает. Но я люблю тебя, и нам вместе хорошо. Мне так хорошо, когда я с тобой. Боже, да я нравлюсь себе, когда я с тобой.
– Не уверена, что ты влюблен в меня, Оскар. Ты влюблен в себя.
– Есть кто-то еще? – спрашивает. Вижу, ему это не кажется возможным.
– Похоже на то.
– Это он? – Показывает на окно.
– Адам? – Тут понимаю, что он шутит.
– Кто он?
– Неважно кто.
– Важно. Я его знаю?
– Нет. – Но врушка из меня ужасная. Выкладываю ему.
– Тот парнишка с моего семинара? Ему сколько? Пятнадцать?
– Он моего возраста.
– Твоего возраста? Может, и твоего, но он не из той же Солнечной системы, Кейси. Этот парень живет на Юпитере.
О том, что Юпитер вообще-то в нашей Солнечной системе, я не заикаюсь.
Говорит еще несколько оскорбительных фраз о Сайлэсе и его письме, затем еще раз пытается внушить мне, почему нам надо быть вместе, но уже не так убежденно. Начинает доходить.
– Что ж, – говорит, вытаскивая из кармана ключи. – Может, все же успею к сроку. – Целует еще разок, на прощанье. – Может, юнее губ я уже никогда не поцелую.
Забываю, чтоґ обнаруживается после того, как расстаешься с кем-нибудь.
– Сомневаюсь, – говорю.
Обнадеженно хихикает и уходит по аллее к своей машине.