Тони много раз пытался подкатывать к Гарри – безуспешно.
– Это все из-за акцента.
– Те дети на тебя глазеют.
Оборачиваюсь, и они отводят взгляд.
Крейг вручает мне “отвертки”.
– Хочешь чуть погодя шарлотку пополам? – спрашиваю.
– Конечно, – отвечает Тони.
Я его удивила. Внезапно кажется, что осчастливливать людей легко.
Съев блинчики с беконом, младший сын Оскара оживляется.
– Вам млекопитающие или амфибии больше нравятся? – спрашивает он меня.
– Млекопитающие.
– Карты или настольные игры?
– И то и другое.
– Надо выбрать.
– Карты.
Отдаю себе отчет, что в кухне – десерты, а два столика внизу желают расплатиться.
– Отпусти ее работать, Джеспер.
Джеспер. Вид у него аккурат такой, какой полагается Джесперу. Маленькое мягонькое лицо с пухлыми губами, длинными ресницами и отцовскими зелеными глазами.
– Синий или красный?
– Синий.
– Мисс Мёрфи или мистер Перес?
– Мисс Мёрфи.
Все смеются, громче всех – Джеспер.
– Теннис или гольф?
– Теннис. Но ни в то, ни в другое я не играю.
– Как же вы тогда выбираете?
– Гольф терпеть не могу.
Его это, кажется, расстраивает.
– Даже мини-гольф?
– Мини-гольф годится.
– Папа у нас играет очень-очень хорошо. Никто его не победит.
– Я б могла. – Не знаю, зачем это говорю. Помимо того, что это правда.
Мальчики протестуют. Поднимают такой шум, что публика за окрестными столиками начинает поглядывать.
– Не могли б!
Смотрят на отца – пусть вступится за себя. Он пожимает плечами. Не то чтобы широко улыбается, но тарелку отодвинул и пальцы сплел перед собой. Улыбаюсь и думаю, как расскажу об этом Мюриэл. Собираю все с их стола и ухожу.
Возвращаюсь с десертным меню.
– Я помню, что уже обозначили правило “без шоколада”, а потому десерт, надо полагать, не прокатит.
Мальчики смотрят на отца.
– Прокатит.
Ликуют. Раздаю меню. Стоя за стулом у Оскара, изображаю жестами, будто втыкаю во что-то свечку и задуваю ее. Брат Джеспера кивает украдкой, а вот Джеспер взвизгивает. Оскар оглядывается, я отворачиваюсь. Когда он вновь ко мне спиной, подмигиваю мальчишкам.
Джеспер заказывает крем-брюле с базиликом и лавандой, его брат выбирает таитянскую коппу, Оскар же предпочитает печенья-медальоны. Под свечи печенье не годится, и я отправляюсь к нашему кондитеру Элен в ее дальний альков на кухне. Тут совсем другая земля. Элен слушает классическую музыку. Ее команда в белых шапочках, а не в банданах, белые фартуки чисты, если не считать мелких художественных мазков шоколада и малины.
Мэри Хэнд здесь, нагружается десертами.
– Джон-пострел везде поспел, – говорит она и исчезает.
Элен склоняется над рядом грушевых компотов и кладет на серединку каждого по черничине.