Писатели & любовники (Кинг) - страница 70

От выражения у меня на лице она громко хохочет.

Оскар встречает меня после вечерней смены в пятницу. У них ночует его мама, и поэтому он может улизнуть из дома, когда я освобожусь. Мама испекла морковный пирог, и он приносит с собой здоровенный кусок. Едим его пополам, шагая по Масс. – ав. Вкуснотища. После этого он скатывает пакет в комок, сует в карман, берет меня за руку. Рука у него пухлая и теплая.

– Мама очень нервничает из-за всего этого. Считает, что ты разобьешь мне сердце. – Смеется, будто мысль эта нелепа, и целует меня. Пока мы целуемся, я улыбаюсь, думаю, как расскажу Мюриэл, что мы оба оказались кислые на вкус – из-за лимонной глазури, и он ощущает мою улыбку и улыбается еще шире.

Целовать Оскара мне нравится. Он прерывает поцелуй всяким, что приходит ему в голову, – у него была студентка с двенадцатью пальцами на руках, Джеспер сильно укусил его за ляжку, пока Джон играл в детский бейсбол. С ним нет этого ощущения, какое возникает с некоторыми мужиками, – что они рвутся вперед к одному-единственному месту и им интересно, насколько быстро смогут там оказаться без хлопот и долгих разговоров.

Пьем пиво в “Погребе”, он провожает меня к моему велосипеду у “Ириса”, где сам оставил машину. Прижимает меня к пассажирской двери, держит руками за бедра.

– Во какие, – говорит. – Самые что ни есть детородные бедра.

Смеюсь. Вообще-то я довольно узкобедрая. Часто задумывалась, как там можно пропихнуть целого ребенка.

Долго целуемся, и я чувствую, как он устраивается вдоль углубления между моим детородным бедром и тазовой костью. Очень ладно.

– М-м-м, – произносит он. – Уютно.

Назавтра за обедом рассказываю Гарри об этом свидании.

– Небеси, – говорит он. – Вот так оно, значит, у писателей? Слово “уютно” – и ты уже без ума от любви?

– Я не без ума от любви.

– Мужчине за сорок, у него двое чертовых детей.

Позднее, когда начинается запарка и я лихорадочно пополняю коробку с чаем для шестерки библиотекарей, он говорит:

– Двинь детородными, душенька, мне нож для стейка нужен.

А когда все заканчивается, он говорит мне, что в вестибюле меня ждет красавчик.

– Видишь? Прелестный, правда же?

– Наверное, это у тебя комплекс папочки.

– Он выглядит гораздо моложе сорока пяти. И пошел нахер. Никакой это не комплекс папочки.

Прошу его проверить, не застряли ли у меня между зубов маковые зернышки, и отправляюсь к двери.

Это не Оскар. Это Сайлэс. От его вида меня встряхивает. Выглядит моложе, стройнее. На нем черная кожаная куртка, старая, с глубокими складками и облезлыми молниями на карманах.