– А сын? – спросила Поля в надежде хоть на мизинец приоткрыть завесу его прошлого.
– Сын… – Максимович лишь грустно улыбнулся, и Поля догадалась, кто есть причиной его грусти и душевной боли. – Он совершил такое, что разрушило и его, и нашу с женой жизнь. Все пошло прахом! Все было настолько исковеркано, что я до сих пор не знаю, правильно ли поступил, спасая его и разрушая свою жизнь.
– Поговорите с ним, – посоветовала Полина, предположив, что встреча с родным человеком облегчит ему жизнь.
– Я не знаю, где он, – ответил мужчина, и Полина заметила, как на его виске запульсировала синяя жилка.
– Я могу помочь его найти, – осторожно произнесла Поля и добавила: – Если вам это нужно.
Он ничего не ответил. Казалось, что этот мир остался вне его сознания, а сам мужчина перенесся в далекое прошлое, где рядом с ним были родные люди, где осталась его семья.
По дороге к Максимовичу Полина остановилась у продуктового магазина и купила килограмм сарделек с сыром. Она знала, что мужчина не голоден и его новая домохозяйка, которую она наняла пару месяцев назад, добросовестно справляется со своими обязанностями, но порадовать Максимовича любимой колбаской Поле было приятно. Садясь в авто, она улыбнулась, представив, как Максимович увидит сардельки, произнесет радостно: «О! Мои любимые!» – и в его грустных глазах заиграют веселые искорки.
Синяя машина остановилась у небольшого домика за деревянным штакетником. Первой Полину встретила черная кошка хозяина. Усевшись на столбике калитки, Ночка уставилась на Полю красивыми, необычно большими желтыми глазами и пошевелила усами, принюхиваясь.
– Привет, инопланетянка! – сказала ей Поля, направляясь во двор.
Максимович сидел в инвалидном кресле на открытой веранде. Увидев Полю, он растянул губы в улыбке.
– Ночка, иди сюда! У нас гостья! – позвал он кошку.
Ночке не нужно было особое приглашение. Услышав запах вкуснятины, она уже бежала за женщиной и негромко мяукала.
– Держи! – Поля отломила кусок сардельки и отдала кошке.
– О! Мои любимые! – обрадованно произнес Максимович. – Спасибо, Поля, что помните.
– На память не жалуюсь, – сказала она, поздоровавшись с мужчиной. – А где это наша Гром-Баба?
– Здасьте! Я здеся! – услышала она позади себя голос домохозяйки, которая стояла на пороге и все слышала.
Гром-Бабой Полина назвала Асю Павловну, крупную высокую женщину, которая ухаживала за Максимовичем. Полине стало неловко, она попросила извинения.
– Я не обижаюсь, – произнесла женщина грубым голосом, – меня так не только вы называете. А вам так вообще позволено говорить мне любые гадости.